"Евгений Некрасов. Муха и сбежавшая мумия ("Муха - внучка резидента" #3)" - читать интересную книгу автора

выглядывал голубой объектив видеокамеры. Вадик нажал на кнопку, и в
коробочке затилиликало.

- А наши карточки тут не годятся? - спросила Маша.

- Нет, наши только для лифта.

Не успел он договорить, как тилиликанье оборвалось. Из-за двери
выскочило что-то маленькое, вертлявое, оттолкнуло Машу и повисло у Вадика на
шее:

- Вадька! Вадюлище паршивый! Я без тебя соскучилась!

Розка, поняла Маша. Как и говорил Вадик, дочка миллионера была здорово
похожа на отца, разве что худая и без лысинки. Не обращая внимания на Машу,
она вскарабкалась Вадику на плечи и поддала пятками:

- Н-но, лошадка!

У лифта лязгнуло железо - это банкир-молодожен Прибытков бросил гирю.
Он глядел на Розку. Наверное, думал о своих будущих детях.

А Розка, управляя Вадиком за уши, описала круг и въехала за дверь. Там
сразу же что-то разбилось. Войдя за ними, Маша первым делом заметила
раскачивающуюся люстру с одним плафоном. Осколки второго валялись на полу.

- Эх, все равно другой такой не купишь! - Розка сшибла уцелевший плафон
и, пришпоривая Валика пятками, умчалась за угол.

Маша осталась одна. Дверь квартиры за три миллиона долларов сама
захлопнулась у нее за спиной.

Прихожая здорово напоминала танцкласс: такая же большая и с зеркальной
стенкой. На узорчатом паркете валялись осколки плафонов, и больше ничего
вокруг не наблюдалось - ни вешалки, ни галошницы. Маша постеснялась
разгуливать в ботинках по миллионерскому паркету и стала ждать, удивляясь,
почему в огромной прихожей нет хотя бы табуретки.

Из глубины квартиры чуть слышно доносились Розкины вопли и тявканье
мелкой собачки (наверное, той, которую стригла Маринпетровна). Потом все
звуки оборвались, - похоже, кто-то закрыл дверь. Маша засекла время по своим
новеньким часам. Она чувствовала, что начинает ненавидеть Розку.

Через шесть с половиной минут раздался грохот, как будто уронили что-то
не меньше тумбочки. С гиканьем и топотом ворвалась Розка на взмыленном
Вадике и заскакала по прихожей. Здоровяк виновато поглядывал на Машу, но
молчал, а Розка не глядела на нее совсем. Эти молчаливые скачки продолжались
с минуту. Маша готова была сгореть со стыда, хотя стыдиться должна была
Розка. Разве так принимают гостей?