"Евгений Некрасов. Муха и сбежавшая мумия ("Муха - внучка резидента" #3)" - читать интересную книгу автора

Маша встала и босиком вышла в коридор. Свет опять горел, и это
подтверждало ее подозрения. Пока в купе шарили воры, света не было. Воры
спрыгнули с поезда - свет включился. А кто включает и выключает свет?
Проводник. У кого ключ-трехгранка, чтобы отпереть и запереть любую дверь в
вагоне? У проводника. Который сыплет в чай много сахара. Так много, что
вкуса не разберешь.

На полу блестели подсыхающие капли: квас из (порвавшейся бутылки
пометил воров. Квасная дорожка вела вправо - туда и Вадик бегал. А вот
кровь, гго он возвращался с расквашенным носом. Купе проводника тоже справа.

Маша пошла по квасной дорожке от капли к капле. Ага, еще одна улика: на
двери в купе проводника потек бурой пены. Дальше дорожка разделилась.
Проводник вошел к себе, оставив этот потек на двери и несколько капель на
полу, а остальные воры побежали дальше, в тамбур. И дали Вадику по носу:
вон, целая лужица крови.

Маша приложила ухо к двери. Из купе проводника слышался плеск -
застирывает одежду. У него же там раковина, чтобы мыть стаканы. Хорошо бы
порваться и сцапать его с поличным: "Откуда на вас мой квас?" Но дверь
наверняка заперта, да и страшно соваться к преступнику, когда, может быть,
весь нагон опоен снотворным чаем.

Плеск прекратился. Маша отшатнулась от двери и сделала плаксивое лицо.
Если проводник выйдет, убежать не успеешь, надо прикинуться дурочкой:
"Дяденька, помогите, нас обокрали!"

Но проводник не вышел. В его купе было тихо. На двери, внизу, Маша
увидела два зарешеченных оконца размером с ладонь. Для вентиляции, наверное.
Она огляделась - никого. Если лечь на пол, можно заглянуть в купе через
решетку.

Пол был затоптанный, а сарафан - единственный. Маша подумала, что
проводник от нее никуда не уйдет. Надо хоть газету подстелить. У Деда была
газета. Она повернулась, чтобы идти.

Пол вывернулся из-под ног, встал дыбом и ударил Машу в лицо. Сверху на
нее рухнуло что-то тяжелое и твердое. Больнее всего досталось по затылку. В
голове звенело, уши были заложены, как будто в них попала вода.

Маша смутно расслышала топот. Тяжелое-твердое навалилось еще сильнее,
кто-то крикнул:

- Стой! Здесь человек!

И сразу стало легко. Тяжелое-твердое сняли, Машу посадили на откидной
стульчик. Ее теребили, ощупывали, спрашивали:

- Жива?