"Евгений Некрасов. Блин и неуловимые киллеры ("Суперсыщик по прозвищу Блин" #8) " - читать интересную книгу автора

- За хромпик, - помрачнев, ответил Дрюня и пояснил: - Раствор
двухромовокислого калия в серной кислоте. Им пробирки моют.
Он оттянул полу рабочего халата и показал дырку размером с
металлический рубль.
- Видал? Одна капелька упала. Жутко едкая штука.
- Скажешь, тебя из-за дырочки заставили всю эту гору мыть? - не поверил
Блинков-младший.
- Из-за дырочки, - вздохнул Дрюня. - Только не из-за этой.
Лаборант повернулся к раковине с замоченной посудой и стал бесцельно
плескаться в мыльной воде. При этом у него было честное лицо ябедника.
Блинков-младший понял, что Дрюня на части разрывается от желания рассказать
что-то, что категорически запрещено рассказывать.
- Дрюнь, я хотел... - начал он, надеясь, что ему не придется
выслушивать тайны лаборанта.
Из всех дырок на свете его сейчас интересовали только пулевые.
Но попросить весы Блинков-младший не успел.
- Уговорил, - торопливо сказал лаборант, - расскажу. Но учти: ни-ко-му.
На такое вступление невозможно ответить: "Ладно, можешь не
рассказывать", а потом лезть со своей просьбой.
- Конечно, никому, - сдался Блинков-младший. - Могила!
Дрюня оглянулся на дверь и произнес шепотом, как величайшую тайну:
- Хромпик можно наливать только в сухую посуду, а я не знал. Я,
наоборот, перед тем, как наливать, ополоснул колбу под краном. Там и воды-то
на донышке оставалось... - Он махнул рукой и замолчал.
- Интригующая история, прямо детектив, - подбодрил его Блинков-младший.
- Тебе смешно! - заныл Дрюня. - А я, представляешь, держу эту колбу и
чувствую: горячо. Потом - треньк! - и по пальцам потекло. Оказалось, вода от
хромпика закипает. Ну вот, эти остатки на дне закипели, стекло треснуло. У
меня на ладони! Я ее под низ держал. А он же едкий как черт, хромпик. Ставлю
колбу на табуретку - думаю, она железная, ничего ей не будет. Подскочил к
раковине, мою руки, и тут - звонок на перемену. Это все в лаборантской было,
а Бяка в классе ведет урок. Ну, думаю, сейчас войдет и даст мне на орехи.
Хватаю с табуретки колбу и - бац ее в мыльную воду. Кто там разберет,
треснутая она или не треснутая. Какой-то легкой она показалась, но мне разве
до этого? Я за тряпкой кинулся, чтоб табуретку вытереть. И тут слышу за
спиной: дверь - скрип, журнал на стол - плюх, Бяка на табуретку - шлеп! Я к
шкафу отвернулся и думаю: ТОЛЬКО БЫ НЕ НА ТУ!!! - взвыл Дрюня.
- На ту? - спросил Блинков-младший.
Лаборант понуро кивнул и стал оправдываться:
- Я же не нарочно. Я ее предупредить не успел! Она что-то говорит, а я
ничего не понимаю. Думаю: сколько там хромпика пролилось? Может, немножко?
Вроде трещинка была махонькая. И я подхожу к раковине. Повернулся к Бяке
спиной, вылавливаю колбу... А колба без донышка! Так оно аккуратно
вывалилось, края ровные - стеклорезом так не вырежешь. И БЯКА НА НЕМ СИДИТ!
- Не почувствовала?
Дрюня молча достал из ящика припрятанное донышко от колбы. Оно было
срезано ровнехонько, как лазером: плоский стеклянный кругляш. Как его
почувствуешь, сидя на жесткой табуретке?
- И вот она сидит на хромпике, а у меня мысль такая дурацкая: может,
обойдется? - убитым голосом продолжал Дрюня. - Хотя какое там "обойдется",