"Антон Некрасов. МКАД 2008 " - читать интересную книгу автора

тон стенам спортивного зала. Мент у входа хранит на бровях чувство вины за
вчерашний день. - Нагнувшись, я поднял "разгрузку" и накинул ее на плечи. -
Кастинг наблюдателей явно не проводился, брали первых попавшихся. Тот что
слева имел вид изнуренного онанизмом начальника вещевого склада воинской
части, вторая смотрела на мир сумасшедшими глазами сквозь стекла огромных
очков в плексигласовой оправе. Что она могла наблюдать, я не понимаю.
Третьего не было, хотя стол для него имелся.
Бюллетень ничего. С голограммой. Прилепленной криво. В кабинках толком
не переодеться - занавески колышутся, видно ноги. Туалетная бумага
отсутствует...
Касьяненко слушал и скорбно молчал. Он не понимал людей, которые не
ходят на выборы. Он их осуждал, считая, что лучший способ бороться с
кандидатом от власти - это голосовать за любого его конкурента. Что он и
сделал вчерашним днем, я так думаю. Интересно. Кто получил лишний голос
только потому, что Касьяненко недолюбливает Медведева? Медведев знает, что
его Касьяненко недолюбливает?
Вот какие вопросы приходят в голову рожденному весной капитану спецназа
МВД.
Но Касьяненко нужно заткнуть, иначе потом весь день придется слушать
долгоиграющую историю, которая начинается утром, а заканчивает он свое
повествование ближе к ужину. Лучший способ заставить его замолчать - начать
рассказывать свою историю, ту, которая ему не по душе. Двухметровый гигант
обижается как ребенок и уходит в себя. Лучше бы он оттуда и не выходил
вовсе.
- Согнутый всего в два раза бюллетень еле засунул в щель. Не
представляю, как справляются с очевидной проблемой те, кто согнул его
вчетверо, - секу я неприятными словами его веру в то, что на выборы ходить
нужно. - Динамики никакой. Все сидят в ступоре, смотрят друг на друга:
секретари на наблюдателей, наблюдатели - на секретарей. Кто-то приходит,
кто-то уходит. Сюжет получается рваный, общий смысл теряется за частными
мелочами, как то: "Скажите, а какой знак можно поставить?". Я: "Ставьте на
них всех крест!" Секретарь: "Против всех голосовать запрещено!!! Если
спустили - идите!!!" - чувствуется инструктаж. Я: "Так вот что в кабинке
делать надо было?" Брови сержанта вскидываются и подбитой птицей падают на
утес носа. Он все слышал, но ничего не понял.
Главная музыкальная тема мероприятию соответствует так же, как открытию
оздоровительного центра соответствует "Интернационал". Напитков никаких,
финал смазан. Дресс-код отсутствует, впускают кого попало. Я ушел, этого
никто не заметил. Из воспоминаний - календарь на папиросной бумаге на
восьмой год, засунутый мне в паспорт похожей на Крачковскую секретаршей
постпенсионного возраста. Надеюсь, ее номера телефона на нем нет. В общем:
любовь - один балл, детектив - три, секс - два, извращения - пять. До сих
пор пытаюсь понять смысл ограничения до 18 лет...
- Ты политически близорук, - режет меня Касьяненко, дальше, всего один
раз - Кас.
Постепенно подтягиваются пацаны. Всего нас шестеро на круглые сутки.
Плюс два пилота вертолета "Ми-6".
Спецназ РУБОПа ГУВД Москвы по контролю МКАД. Блатное место по меркам
СОБРа.
Хохот стоял гомерический, когда в раздевалку вошел Мерцалов.