"Ондржей Нефф. Вселенная довольно бесконечна (фрагмент) (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

может легко сделать глупость, но по-настоящему беспредельный идиотизм -
все-таки мужское дело.
Мы стартовали, значит, в пятницу тринадцатого. В 2445 году первая
пятница тринадцатого пришлась на март. Не стоит и говорить о том, что перед
самым носом "Поросенка" дорогу нам перебежала черная кошка. На борту нас
встречал Венца Мадр, обычный рейсовый пилот, никакой не коммодор или капитан
первого класса. При нем была та же веселая компания, которая возила нашу
команду ко всем чертям бог знает сколько раз. На космодроме никто нас не
провожал, да и с чего бы? Кого интересует старый ободранный "Поросенок" и
стая матерых телеволков? Вот через пару дней, когда будет стартовать Фукуда,
поднимется великий шум. Впрочем, "Викинги" не стартуют с такого убогого
космодрома, которым располагает наша Сеть. Позднее, когда события
развернулись так, как развернулись, все в один голос утверждали, что очень
нервничали на старте из-за дурных предчувствий. Болтовня! Кроме меня да
Ярды, все шутили и улыбались Петру Манфреду, который оказывался в пяти
местах одновременно, острил, пел, играл на окарине, рассказывал Алене о
психологии растений, а Люде - о привычках своей мамы. Только мы с Ярдой
чуяли неладное.
Миновав орбиту Плутона, Венца Мадр перешел на аккумулированное время,
которое использовалось в качестве топлива. Манфред поувял, все дивился,
почему это, мол, корабль так швыряет? Чего ему стоило сохранить улыбочку на
лице, когда я ехидно объяснил, что такие космолеты, как наш "Поросенок",
путешествуют по кривым времени нерегулярной сгущенности, в то время как
более приличное топливо предназначено для могучих двигателей галактических
крейсеров. Венца Мадр из кожи вон лез, чтобы смягчить толчки. Манфред,
опытный спортсмен, вскоре приспособился к качке. Напрасно я надеялся, что
новичок помучается космической болезнью и утратит репутацию стопроцентного
супермена. Он проводил большую часть времени у экрана пластивидения и все
крутил старые записи. Алена сидела рядом, касаясь Петра щиколоткой, и
рассказывала ему, где мы были и что видели. Манфред оказался очень
любопытным, спрашивал о славных корифеях "Галактических исследований" и
пришел в восторг, узнав, что мы начинали с Харрисоном.
- Харрисон! Это мой идеал! Я до сих пор ношу с собой его
фотографию... - Вытащив из кармана портрет, он с благоговейным видом
показывал всем его. Никто не сказал, что мы были с Харрисоном на "ты" и что
однажды на обратном пути, сделав остановку на Ганимеде - там как раз
проходил съезд эмансипированных женщин в гостинице "Голубая звезда", - мы...
Ладно, оставим старые истории.
Время шло быстро и приятно, вскоре позади осталась граница четырех, а
потом и пяти тысяч, и Венца начал тормозить, поскольку на отметке шести
тысяч предполагалась первая остановка. Мы с Ондрой Бурианом установили по
всей трассе полета Фукуды трансляционные автоматы. Самое трудное - закрепить
такой автомат, чтобы он не затерялся в безвоздушном пространстве. Кто имел
дело с этим, поймет, о чем я толкую. Вдобавок тамошняя область не
исследована в отношении гипергравитации. Но Венца Мадр - настоящий кудесник,
он помог найти отличную гравитационно-временную аномалию стабильного типа,
на которую можно было опереться. Сюда через пару дней прилетит Фукуда,
произнесет обращенную ко всему населению Земли речь по случаю преодоления
еще одного порога человеческих возможностей и почтит память павших героев
космоса. Это будет шикарная речь. Фукуда мастак держать речи, расцвеченные