"Мэри К.Нэф. Личные мемуары Е.П.Блаватской." - читать интересную книгу автора

Но кто же был тот, диктовавший, кто давал такие точные сведения,
например, о своей смерти, страдании сына после самоубийства и т.д.?
Несмотря на полную идентичность это не были духи достопочтенной
миссис Теклы Лебендорф или ее неуравновешенного сына Ф., так как
оба они были еще живы.

<174>Это дьявол<175>, <197> сказали мои набожные тетки. <174>Дьявол,
конечно<175>, <197> подтвердил священник.

Один из братьев объяснил мне, что это была моя ментальная
деятельность. У меня были врожденные сверхнормальные психические
способности, хотя я тогда и не подозревала об этом.

Когда я играла с портретом старой госпожи, с письмами и другими
вещами, мой пятый принцип (можно назвать его животная душа,
физический ум или еще как-нибудь) читал и видел в них все в
астральном свете. Все это запечатлелось в моей дремлющей памяти,
хотя я не сознавала этого. После многих лет неожиданный случай,
какая-нибудь ассоциация восстанавливала в уме связь с давно
забытым, вернее <197> никогда сознательно не воспринятым. Мало-помалу
ментал выследил эти видения в астральном свете, втянулся в личные,
индивидуальные ассоциации и эманации госпожи Лебендорф. И так как
медиумический импульс был дан, ничто уже не могло его остановить, и
ей надо было передать то, что она видела в астральном свете.

Необходимо вспомнить, что я была слабым и болезненным ребенком и
обладала сверхнормальными психическими способностями, которые могли
развиться при дальнейшей тренировке, но в том возрасте не
использовались, не имея физической свободы между материей и духом.
По мере того, как я росла, набирая силу и здоровье, мой ум
становился привязанным к моей физической оболочке так же, как и у
других людей, и феномены исчезли.

Откуда такая точность, как смерть матери, самоубийство сына, его
посмертные страдания, <197> трудно объяснить.

Но с самого начала все вокруг меня были убеждены, что этот дух
принадлежал мертвому человеку. Кто был лютеранский священник,
совершивший последний печальный обряд, я так и не узнала, <197>
возможно, я слышала какое-то имя или прочитала о нем в книге,
соотнесенное с обрядом похорон.

О самоубийстве, вероятно, было написано в письмах или же оно
предстало передо мной в астральном свете и в моем сознании
утвердилась его смерть. Несмотря на ранний возраст, я хорошо знала,
каким грехом считалось самоубийство, и мой ментал подсказал его
посмертные страдания. Конечно, не обошлось без Бога, Девы Марии и
ангелов <197> таких привычных в нашем благочестивом доме.

Что было выдумкой, а что реальностью, я не осознавала. Пятый