"Сердце феникса. На переломе." - читать интересную книгу автора (Белова Елена)

Глава 3

Земля.

Рамон Ферейра.

Объявления по сети оповещения:

Рамон стоял у деревенского экрана новостей уже пять минут. Он не слушал бодрые голоса, убеждающие и призывающие — реклама не для него. Да и почти ни для кого из их маленькой рыбацкой деревни. Все эти яркие картинки и завлекательные слова — для людей из большого мира. А скромная Пасингуаба, рыбацкая деревушка, жила у моря так, как и сотни лет назад. Рыбаки отправлялись на лов, женщины заботились о хижинах и детях. Даже Покорение мира не слишком изменило их жизнь. Да, на площади установили экран, и раз в день все должны были собраться и посмотреть правительственный выпуск новостей. Да, всем надели браслеты, но они никому не мешали. Наоборот, когда ему, Рамону, стало плохо прямо в море, то диретторе Алваро прислал на помощь лодку. Конечно, подростков теперь увозили в город на какой-то Отбор, но почти все возвращались. Да море все равно взяло бы больше, раньше каждый год с лова не возвращались трое-четверо, а то и больше рыбаков, а из Жусе, сына вдовы, все равно не вышло бы ничего путного, и из Марио тоже рыбак бы не получился. Спокон века были такие, которые не хотели жить как отцы, и уезжали. Ничего страшного. Да, в деревеньку теперь порой заглядывали невиданные люди — кто с зеленой кожей, кто с красными глазами, но им тоже нужна была рыба, как и всем.

Все шло как обычно. Даже лучше.

Штормов теперь почитай что и не бывало, а если и были, то о них предупреждали по деревенскому экрану или прилетали красивые голубокожие сильфы…

Словом, деревня жила хорошо… и именно поэтому Рамон сейчас топтался у экрана, не решаясь пройти в белую дверь, за которой сидел диретторе Алваро. Донести на кого-то нехорошо… а тем более, на женщину. Девушка-сильф ему даже нравилась, и много помогала деревне. Но они так говорили про повелителя и про то, что все надо сделать как раньше… он не хотел подслушивать, это случайно вышло, правда. Но раз услышал, то надо сказать. Он спрашивал потихоньку у соседей — никто не хочет как раньше. Сейчас им лучше. Деревне лучше.

— Рамон? Что стоишь? Входи. Что такое?

— Сеньор Алваро, я тут хотел сказать про один разговор…

Из материалов Службы Дознания:

Мир Земля.

Лина.

Утро для Лины прошло в ударном труде по подготовке задуманного скандала. Кажется, она все-таки нашла, на кого свалить свое убийство. Неведомый шпион, установивший камеру наблюдения в ее комнате, замечательно годился на роль возможного убийцы — и слежка провалилась, и объект наглый издевается… Кто ж такое стерпит?

Но даже если стерпит… об этом ведь никто не узнает, верно?

Угрызений совести по поводу «подставки» своего потенциального убийцы феникс не испытывала. Не до того. Если это та, о ком Лина думает, то ей все равно ничего не будет. А если нет, то врагов лучше не оставлять у себя за спиной.

Четыре часа она потратила на то, чтобы выяснить происхождение камеры. Та, хоть и не маркированная знаком госслужбы, все равно имела серийный номер, по которому знающий человек мог проследить ее происхождение и хозяев.

Немного интереса к работе одного "сэсника"- так иногда именовали сотрудников Службы Слежения, пара обещаний одному старому знакомому, пара улыбок второму, распитие бутылки эликсира с третьим — и круг подозреваемых в слежке за фениксами немного сузился. А кроме того… для чего ж еще нужно служебное положение, как не для использования в личных целях! Строгое лицо и чуточку блефа — и любитель подсматривать-подслушивать установлен. Именно ему было продано несколько камер — со скидкой, как положено для государственных чиновников.

Гэс. Демон из Службы Дознания. И весьма близкий друг ее высочества Зои.

Поня-ятно… Купил, значит, камеры со скидкой, якобы в служебных целях, Гэсси? А сам решил подольститься к грозной любовнице?

Что ж, отлично.

Недобро нахмурившись, Лина перенеслась в магазин.

Следующие полчаса прошли в хаотичном метании между увешанными аппаратурой стенами, растущей горой покупок и постепенно округляющихся глазах продавцов.

Подготовка к скандалу двигалась полным ходом.

Мир Земля.

Вадим.

Из материалов Службы Дознания:

Сеть магазинов "Еда для всех и каждого" объявляет о начале акции "Покупка года". Каждый, купивший в нашем магазине товаров более чем на двести рублей, получит право участвовать в розыгрыше призов! Покупайте и выигрывайте! В числе призов — купоны на скидки, талоны на бесплатные товары, абонементы на посещение клубов и салонов. Главный приз — браслет «неприкосновенности». Приходите и он может стать вашим!

Сеть магазинов "Еда для всех и каждого" ждет вас!

Вадим, чуть нахмурившись, шевельнул рукой, и шар-экран смолк. Стало тихо. Даже тигр не шевелился. Огромная кошка молча смотрела в золотой шар, ожидая, когда снова появятся яркие картинки.

Экран был непростой. Усилия магии и техники сотворили мечту каждого диктатора прошлого — Повелитель теоретически мог прослушать любую передачу, любой телеканал, любое объявление в сети. Более того, ему было доступно то, чем ведал огромный штат Службы Слежения — материалы с повсеместно летающих зондов.

Стоило только пожелать — и он мог увидеть рабочих на рисовых полях, прохожих на бульварах Одессы, "лишенных прав" распределяемых по заявкам Служб, школьников на переменке — в Петербурге, Лейпциге, Рио… Он мог видеть все, что видели зонды.

Порой это было интересно.

Например, как-то раз он засек компанию молодых демонов, которые дрались за место в штате Дворца. С победителем он потом беседовал. Забавный тип. Темному, правда, не понравился…

Однажды пролетавший мимо зонд равнодушно зафиксировал, как на балконе старинного дома застрял малыш, просунувший голову меж перил. Зареванная мордочка и взъерошенные волосы напомнили Зайку — когда-то она была таким вот растрепанным птенцом. Малыш перепугано осматривал пустую улицу, но звать на помощь не решался — боялся, что нагорит от мамы? Позабавленный Вадим послал на помощь отважному исследователю балконов кого-то из дворцовой прислуги и постарался забыть об этом. Глупо. Доброта — удел не для великих.

Теперь он это окончательно понял.

Несколько раз натыкался на глупые надписи типа "Долой тиранию", проследил за отрядом старушек (бабки на полном серьезе составили свою организацию "Друзья порядка" и доносов от них шло втрое больше, чем от молодежи), понаблюдал за выходками трасформеров: в последнее время те взяли моду прикидываться кем-то опасным и пугать прохожих на улице. Прохожие шарахались от внезапно возникшего на улице льва или дикого кабана, кое-кто хватался за импровизированное оружие вроде палок и цветочных ваз. Когда трансы нарывались на неприятности, было особенно забавно. Вступаться за тварей, когда-то посмевших принять Лешкин облик, повелитель не собирался. Да и вообще, вмешиваться не хотел.

Чего он вообще хотел? Почему в нечастные свободные минуты снова и снова включал золотистый экран?

Он смотрел.

Ему нужно было знать, какой он, созданный им мир. Нужно. Он должен был знать, что этот мир, эта отлаженная система работает, что он справился. Ему надо было знать, что он прав. Был прав тогда, непримиримо, настойчиво собирая всех в один кулак, подчиняя своей цели. Прав, когда готовил Захват. Когда уничтожал искры недовольства, пока они не стали пожаром. Прав, черт раздери все эти глупости! Прав! Лешка дурак, наивный идеалист. Во всех книгах говорится, что строительство нового не обходится без жертв.

Почему он вообще должен думать об этих глупостях? Какая разница…

Властелин мира встал и прошелся по комнате.

Может быть, он ошибается кое в чем. Может быть, Лиз все же солгала, и силы в братце тогда остались. Немного, капелька… но этому упрямцу и капли хватит, чтоб попытаться. Может быть, эти сомнения, это беспокойство — всего лишь последствия постэмпатического внушения? Чувствовал же, что Лешка опасен…

Знакомо похолодело в груди, он на миг остановился, приложил ладонь, хоть и знал — не помо…

Опасен. Хорошо, что пропал, он — слабость, а слабости недопустимы.

Хотя опасны все, верить теперь можно единицам. Или вообще никому.

Все твари. Жадные, злобные. Только дай слабинку на миг, только дай повод — тут же вцепятся в глотку. Нет, выход один — давить, давить, быть самым сильным, самым мощным. Чтоб не посмели усомниться, сволочи, кто тут хозяин. Темную Лигу придумали, скоты неблагодарные! Ничего, скоро пожалеете…сильно пожалеете.

Он снова включил шар, прищуренными глазами всматриваясь в золотистую глубину. Ночь — хорошее время присмотреть за подданными.

Конечно, при виде зондов его подданные замолкали или заговаривали о преимуществах нового порядка, но привычка есть привычка. Посмотрим, кто у нас тут недоволен?

Мир Ангъя.

Алекс.

— Алекс, что происходит? — голос Максима доходил точно издалека… как шум ветра. Не сейчас, Макс, погоди… Алексей сосредоточился на том, чтобы удержать… удержаться…

С телепатами всегда трудно.

Беда даже не в том, что они впитают то, что не предназначено для них… Но человеческое сознание больше похоже не на клубок нитей, откуда легко вытянуть одну-единственную мысль, а, скорее, на путаницу разноцветных ниток в шкатулке нерадивой хозяйки — дернешь одно, а тянется все.

И если не хочешь поделиться с телепатом детскими воспоминаниями, памятью о первой любви или страхами-фобиями, нужно сосредоточиться и постоянно поддерживать барьер, пропуская оттуда только необходимое.

Спокойно.

Алекс недаром еще дома сформировал своеобразный "блок воспоминаний", отобрав в него это «необходимое»: краткое изложение проникновения серых на Землю, Захват и нынешнее положение. И просьбу о помощи.

Сейчас нужно только отстранить все, кроме этого. Сейчас.

Выстроить второй барьер, внутренний, оставить на поверхности только то, многократно повторенное, затверженное… Почти готово, недаром тренировался с Лорой…

— Алекс…

Не слушать. Время. Проверить внутренний барьер — норма. Блок — норма. Внутренний барьер… Глаза краснокожего телепата чуть расширились — похоже, он понял, что делает «контакт»… но не возражал. Не возражал… Готово.

Цветок шевельнул лепестками…

Алекс убрал барьер.

Это не было похоже на атаки Димовых специалистов по просмотру памяти… и на мягко-бережно-незаметное, «маскировочное» проникновение Лоры. Просто плеснула волна, точно стирая линию на песке — и воспоминания стали общими.

..воздух прорезает фиолетовая щель. Из нее выпрыгивают люди с серыми лицами… рядом падает человек…

..маленький горный поселок в Швейцарии, такой тихий в межсезонье… навсегда тихий. Больше некому шуметь. Взрослые и дети, мужчины и женщины, старики, даже пес, черный «водолаз» — им больше никогда не встать и не издать ни звука. Во дворе, у стилизованного под старину колодца, у дверей, в холле чистенькой гостиницы, у телевизора — они были везде. Неподвижные. Так выглядел поселок после прорыва серых, когда пришли Стражи. Слишком поздно пришли…

Карта мира с черными точками на местах прорывов — словно сеть набросили…

Почерневшее ясным днем небо… и серое лицо с клыкастой улыбкой… и холодный голос, злорадно объясняющий основы нового миропорядка.

Ошейники, спасенный из лабораторного отсека "опытный материал", гладиаторские бои… такой он, новый мир.

Пленный серый, его ярость, его угрозы… его воспоминания о вирусе…

Помогите нам.

Помогите.

Волна отхлынула. Черные глаза ан-нита блеснули волнением, белую фигуру на миг окружили беспокойные багровые огоньки — пробившись через барьер, в ауре телепата ясно проступила тревога. И гнев, причудливо перемешанный с сочувствием.

И ан-нит отступил, быстро оборвав связь. Заговорил со своими — быстро, тревожно.

Осталось странное чувство сожаления — чужое присутствие в сознании воспринималось на редкость теплым и доброжелательным. Белая камера странно качнулась, на миг смазавшись и словно растаяв в сером облаке. Алекс тряхнул головой. Это что еще?

— Алекс, что это было? — Богуслав встал рядом, чуть позади.

Незаметно коснулся локтя. С другой стороны присоединился Максим.

— Разговор.

— Я не про то. Что с тобой?

— А что?..

Он хотел сказать, что все нормально, но промолчал. Камера снова качнулась — с легким, еле заметным длинным шорохом — как пересып песка… Закололо в затылке, странно запекло в груди, словно кто-то поставил горчичники… только изнутри. И звуки пропали. Скрылись в шорохах. Что происходит?

— Чар-ивей нит, — прорвался в уши голос женщины-аннитки. — Сариве…

— Аль-асит…

Кажется, они спорили.

— Ты выглядишь пар… плохо, — едва сдержал эмоции Богуслав. — Что за разговор такой? Что он с тобой сотворил?

— Это не он.

Кажется.

Или?.. Горячая боль тяжело ворочалась в груди, на виски что-то давило. И белые стены снова выцвели и растаяли… на мгновение. Такого с ним еще не было…

Фокусы местной телепатии?

Нет.

Троица аннитов перестала беседовать и теперь смотрела на него. Только на него, словно ни Макса, ни Богуслава рядом не было. Странный приступ отступил, только затылок побаливал, словно там поворачивалось тяжелое горячее яблоко. И слабость. Спокойнее. Это пройдет.

Нет. Беззвучный голос был нарочито спокоен, но эмпата интонацией не обманешь — ан-нит встревожен.

— Алекс, почему они так смотрят?

— Что с тобой?

— Лешка…

Боль возвращается с утроенной силой, разом слабеют-подламываются ноги, он проваливается в темноту… горячую пустоту… и туда, в эту пустоту падает колючее слово аннита:

Мир Земля.

Зоя.

Ее высочество Зоя к своему «высочеству» относилась весьма заинтересованно, хоть и односторонне.

Высочество — это значит: все, что она ни захочет, должно быть доставлено ей в тот же час, причем в лучшем виде. Самые роскошные наряды, самая лучшая мебель, самые дорогие украшения.

Высочество — это значит: все, кроме Вадима, должны относиться к ней с уважением.

Высочество — это значит, что любая ее прихоть должна исполняться.

Вот.

Особенно ей нравилось, когда кланялись и льстили «сильные». Их Зоя недолюбливала: магов, ведьм, даже Стражей. Давно прошли те времена, когда она была слабенькой ведьмой, ни к чему толком не способной, давно забыли все "четвертушку Зойку" — так ее дразнили, за чахленькую магию. А обида все равно осталась. На заносчивых сокурсниц в "адаптивном классе", на Стража Войцеха, который разводил руками и объяснял ее слабость причудами генетики…. на братцев — им-то магия отсыпалась полной мерой, их никто не дразнил!

Конечно, братцы над ней не смеялись. Наоборот, оберегали, заботились. Только обида от этого меньше не становилась. Почему им — все досталось, а ей — всего кусочек магии, и тот никчемушный? Почему с ними все носятся, а на нее никто и не смотрит? А если смотрят, то так: "Да, это Соловьева. Только она четвертушка, слабачка. Вот ее братья…"

И хотелось плакать от обиды.

Когда брат подарил ей магию, все изменилось.

Как здорово было почувствовать себя сильной!

Как замечательно — ощутить общее уважение! Вкус власти…

Как сладко — рассчитаться за обиды!

Поначалу она еще сдерживалась — побаивалась грозного брата, но потом поняла — ей можно все. Взять любое, что понравится, пнуть кого захочется, приказать что вздумается. Вадим только усмехался на ее выходки, а когда бывал недоволен, она мигом прикидывалась зайкой-лапочкой, и все было в порядке. Повелитель-Повелителем, а тоже покупался на ее хитрость.

Недаром Юрий когда-то говорил, что его "любимая Зоя" — настоящая принцесса. А когда-то может стать и королевой…

Юрий… Он проявлял к ней внимание, всегда слушал, преклонялся, на руках носил, когда позволяла. Любил… А этот подонок его убил. Лешка.

Скотина. Страж недобитый. Дрянь.

Подстегнутая старыми обидами и новой потерей, подпитанная «холодком», выросла и подняла голову настоящая ненависть. И она не утихала…

Зоя забыла обо всем, что было раньше. Как Лешка сочинял и пел ей смешные песенки, чтоб легче запоминались заклинания, как забирал ее боль, когда она в очередной раз разбивала коленку, как рассказывал сказки… «Холодку» это было неважно. Главное, что сейчас он слабее. И она могла расквитаться с ним за все обиды.

Значит, ты не можешь поднять на меня руку, да? Считаешь меня слабой? А я вот на тебя — подниму! Легко! Значит, я должна прошлое помнить, да? Прошлое, где ты снисходительно меня жалел, за мелкую магию? А мне больше настоящее нравится! Вот это, где ты — здесь, передо мной, и никуда теперь не денешься! Значит, ты меня любишь, да? Посмотрим, как будешь любить после этого! И после этого и после…

Семья? Заткнись!

И не примазывайся! Ишь, чего захотел! Это я рядом с Вадимом, я! Понял? Мы — семья, мы, он и я! Это я — сестра Повелителя мира. А ты — выкормыш Стражей, ему больше никто.

Скоро она поняла, что ошиблась.

Несмотря на Лешкины преступления, несмотря на полное отсутствие магии, а значит, слабость и бесполезность, Вадим все равно хотел видеть его рядом. Почему?

Зоя не понимала.

Но ревновала, зло и яростно.

Если Лешка согласится, то главной в жизни Вадима будет уже не она. Ее отодвинут в сторону, и снова они будут вместе, а она — смотреть со стороны. Так, как раньше.

услужливо подсказал "холодок".

Теперь она ненавидела Лешку еще больше. За то, что Вадим приходил к нему, за то, что запретил трогать, за то, что он есть, преисподняя его забери! Пусть ненормальный, а есть.

Когда он пропал, Зоя вздохнула с облегчением. Но ненадолго.

Эта мерзавка феникс…

Сначала была просто злость на эту бывшую постельную игрушку братца, которая возомнила о себе невесть что и смеет мешать ей, Зое, развлекаться! Потом беспокойство: когда сначала один раз, а потом второй Вадим не разрешил ее тронуть. А потом еще и отругал прямо при этой… А потом еще и оказалось, что они вместе пили. Зоя забеспокоилась… Раньше за Вадимом такого не водилось. С многочисленными девицами властительный братец был краток: понравилась—пришла—провели ночь—иди и не оглядывайся. И никаких разговоров, а тем более угощений…

Что же это Вадим — увлекся?

Опять выбрал не ее. Опять!

И Зоина ненависть обрела новый объект.

Жаль только, что нельзя было расправиться сразу. Вадим и так злился. Эх, если б добыть что-то против нее… подставить, обвинить в чем-то таком, что не простят. Но пока ничего не попадалось. Гэс пробовал собирать сведения среди демонов, среди ведьм, среди фэйери… даже фениксов попробовал расспросить. Но ничего нужного так и не выяснилось. Никто ничего не знал… или не хотел выкладывать. А фениксы, твари высокомерные, вообще Гэса послали… в преисподнюю, дрова в котлы подкладывать. Сучки…

Ну ничего, еще поплатятся.

А сейчас пора "на выход". Зоя еще раз посмотрелась в зеркало и осталась довольна. Все правильно и красиво.

С тех пор, как Вадим стал читать книжки про тиранов, она тоже заинтересовалась. Правда, не читала, а смотрела фильмы. И это оказалось здорово. У всех этих царей, королей и императоров были твердые понятия, как должен вести себя властелин. И Зоя кое-что позаимствовала. Пусть кто надо попривыкнет — она тоже из властелинов. Правильно?

Вот, например, церемония "выхода"…

Конечно, Зоя может выйти из спальни в любое время или вовсе не выйти, а перенестись сразу в Австралию или в тот крутой вампирский притон, но одно дело телепорт, а другое — явиться в блеске красоты перед уважительно склонившимися придворными, послушать почтительный шепоток и величественно поинтересоваться, как дела и какие новости…

Тогда сразу другое впечатление.

Она уже не зеленая девчонка, которой брат покровительствует из снисхождения. Она принцесса.

Придворные быстро уловили новые веянья, и на Зоины «выходы» стали собираться заранее, а потом и подарки замелькали.

Уважают. Зоя последний раз посмотрела в зеркало, отпихнула руки служанки и двинулась "на выход". К ожидающим придворным, льстивым улыбкам и подарочкам.

— Ваше высочество! Вы ослепительны!

— Ваше высочество, позвольте Вам сказать…

— Восхищен, ваше высочество…

Зоя улыбнулась. Восторженный гул голосов, хоть и привычный, неизменно радовал. Уважают. И будут уважать. Вот так! И Зоя довольно улыбнулась…

Сегодня подарков было полно.

Даже слишком. Целая гора коробок высилась у двери. Интересно. Кто-то хочет подольститься? Возле них уже торчал демон Маис. Вообще-то он был из охраны, но усиленно набивался в друзья. Ну или хоть в дворецкие.

— Подарки для вашего высочества! — гордо объявил самозваный дворецкий, — Прочитать надписи?

Зоя милостиво кивнула — надписи ее всегда радовали, а иногда среди них попадались даже стихи в ее честь.

— Ее высочеству с наилучшими пожеланиями, — прочитал Маис, — Да не устанут ваши глаза!

— Глаза? — немного удивилась Зоя, — Что там?

— Э-э… — Маис проворно распаковал сверток, — Подзорная труба, ваше высочество.

— Мне? Что за бред? Он что, думает, я буду звездочки изучать? Чье это?

— Имя не указано, ваше высо..

— Дальше.

— Ее высочеству с приветом… — несколько растерянно прочел Маис следующую надпись.

— Что это?

— Книга. Э-э… Мания преследования — курьезные случаи. Автор…

— В преисподнюю автора! Дальше! — Зоя уже закипала. Два идиота в один день? Мания преследования? Идиотская труба? Какого дьявола?

Кто-то словно пытается испортить ей утро. Не выйдет! Придворные затихли, как перед грозой. Ладно. Девушка постаралась взять себя в руки, хоть в ладонях уже вскипали файеры…. Она не должна злиться, как девчонка. Она принцесса.

— Дальше!

— Ее высочеству с сочувствием по поводу стесненных обстоятельств, вынуждающих покупать низкосортную технику… 10 камер новейшей модели…

— Что?!

Зоя сорвалась с места. Ей подают на бедность? Ей?!

— Пошел вон!

Еле видя сквозь пелену злости, она отпихнула в сторону замершего Маиса. Что здесь? Кто посмел?!

Пакеты, коробки, свертки… Везде — надписи.

"Ее высочеству для ее многочисленных врагов" — коробка с сотнями "жучков".

"Ее высочеству с пожеланиями совершенствования в нелегком деле" — пособие по слежке…

"Ее высочеству с пожеланием найти то, что ее волнует…" — коллекция кристаллов с порнофильмами "Скрытой камерой"…

Кристаллы добили. Разъяренная Зоя в ярости запулила огненный шар в груду подарков и, в упор не видя оцепеневших придворных, помчалась к брату. Она уже знала, кто это прислал…

Мир Земля.

Алекс.

Патруль совсем близко.

Он уже слышал их голоса… Самоуверенные, громкие, вовсю обсуждающие грядущий отпуск и веселье в одном крутом местечке. А четыре минуты назад прошел еще один — те двигались тихо. Да, многовато патрулей этом районе. Аналитики Лиги недаром подозревали здесь наличие какого-то объекта высокой секретности. Так и есть. Только теперь отсюда надо выбраться — хотя бы для того, чтобы подтвердить эти подозрения. Выбраться живым…

И до вечера.

Вечером в патрулирование заступают вампиры, и от них точно не скроешься… А так еще можно попробовать. Он уже почти у края охраняемой зоны. Еще немного. Два броска. Если б не этот патруль…

Леш досадливо закусил губу. Укрытие выбирать было некогда, да и не из чего — он нырнул в единственное, что могло прикрыть от взглядов — группу массивных кактусов, едва сдержал крик, потому что кактусы не приветствовали гостей, а иглы у них были острые.

— Да ладно вам! — голос послышался совсем рядом — патруль остановился покурить. И поболтать. — Вот я могу позволить себе реально крутое веселье!

— О да, Кхаар недавно получил награду за поимку беглых. Сколько там обломилось, Кхари? Тысчонка?

— Поднимай повыше! Четыре!

— Ого! Да ты и впрямь богач. Не только повеселиться можно, но и домик себе прикупить, а?

— А угостить старых приятелей? Не жадничай, Кхаар!

— Это кого ж ты поймал за такие деньги?

— Мага одного, из бывших. Не помню, как зовут. Но брыкался, как дикий кот. Был бы с чарами — еще неизвестно, кто кого поймал бы.

Леш закрыл глаза, пережидая приступ дурноты. Очень хотелось пить, но сейчас нельзя. Воздух дрожал от жара. Кактус казался горячим. Иглы не давали глубоко вздохнуть. Если они сейчас не уйдут, то его и ловить не понадобится — сам рухнет, прямо под ноги патрулю.

— Моя мечта — поймать кого-то из этих — которые по пятьдесят штук идут. Из руководства Лиги. Тут тебе и повышение в чинах будет, и…

— Ха! А самого Сокола не хочешь? За него уже четверть миллиона дают!

— Кончай языками чесать. Вперед.

Распластавшись по шишковатому стволу массивного кактуса, Алексей Сокол невесело улыбнулся: вот за него уже и четверть миллиона дают. Много… Очень хочется найти меня, Дим?

Горячий воздух наплывал волнами, иссушал, обжигал горло…

Жарко… очень.

— Сейчас будет прохладней, — вдруг прозвучал незнакомый мягкий голос, и кактус под щекой вдруг перестал жечь кожу и разом спрятал все иглы. — Так лучше?

Что?

Растаял обжигающий песок, свернулось и пропало куда-то безжалостно-знойное небо… сухой горячий воздух налился свежестью. Стало прохладно. И темно. Спокойно…

— Вот так.

— Кто… вы?

— Может быть, ты откроешь глаза и посмотришь? Будет проще.

Ах вот что… Разумно.

Но прежде чем открыть глаза, Алекс чисто автоматически произвел проверку состояния. Лежит на спине. Не привязан, ничего не держит руки. Раздет, но чем-то прикрыт. В комнате, кроме него, всего два человека, у обоих вполне доброжелательный настрой. Легкое беспокойство, интерес, удивление. Нормальные люди, даже хорошие. И где он?

Беззвучный голос разом вернул память. Мир Ангъя. Краснокожий мужчина, "спросивший разрешения". Странно-болезненная реакция на телепатическое вторжение. А что потом? Значит это — прокаленный жаром песок Мексики, безжалостное солнце и десятки игл — всего лишь бред? Память о прошлом, о визите на объект «Корунд», внезапно ожившая под действием телепатии…

Свет, хоть и неяркий, сначала заставил зажмуриться. Алекс прикрыл глаза ладонью. Тело слушалось…

Алекс чуть тряхнул головой. Магия? В нем? Та-ак. То есть он получил этот вирус, за которым пришел, практически сразу? Стоп-стоп… Алекс быстро прокрутил в памяти все, что знал о симптомах действия искусственного вируса: инкубационный период от двух часов до суток, температура, головокружение, боли в местах поражения, временная неподвижность. Все сходится. Все сходится, кроме…

Вздрогнув, Алекс быстро повернул руку запястьем вверх. Магия Лины не была темной, но если вирус посчитал ее за темную… Нет. Знак феникса никуда не делся. Золотисто-алая птица, чуть бледнее, чем у Лины (приемыш!), все так же обнимала крыльями его запястье. Значит, это уцелело… Что тогда?

Ничего. Ничего.

Просто очень ярко вспомнилось, как накладывались эти чары вызова… как Вадим объяснил, что сделал только что… а потом продемонстрировал, дернув, как щенка на привязи… показал, что никуда от него теперь не деться, никуда и никогда. И навсегда. Оказывается, не навсегда.

Просто вспомнилось.

И пришлось снова ставить барьер, пряча дикий вихрь эмоций…

Мир Земля.

Вадим.

Совещание предстояло самое рутинное. Главы магических родов и кланов собирались ежемесячно, как положено, хотя реально ничего не решали. Их даже не обо всем информировали. Зато это давало им иллюзию, что к ним порой прислушиваются.

И уж конечно, совещание проводилось не для того, чтоб на него влетала разозленная до потери речи Зойка.

— Вадим! Вадим… сейчас же, сейчас же… арестуй ее!