"Анаис Нин. Дневники 1931 - 1934 гг. " - читать интересную книгу автора

взаимопонимания. А ненавидеть мне приходится редко. Однако бунты Генри я
принимаю. Его гнев. Только не могу постичь этого парадоксального сочетания
гневливости и восторженности. Мое возмущение потаенно, скрыто, оно какое-то
косвенное. У него все это наружу, нараспашку. Ему смешна моя щепетильность:
я щажу самолюбие Эмилии и не хочу, чтобы она слышала его шуточки насчет ее
несоразмерной туловищу головы. Мое неприятие чего-то никогда не доходит до
того, чтобы я стала насмехаться, дразнить или даже просто описывать то, что
мне неприятно. Я больше занята любовью. Я не могу, как Генри, неистово
охаивать традиционных романистов. Я наткнулась на Лоуренса, и он поглотил
меня. И политиков я не трогаю. Я их просто не замечаю. Выбираю то, что могу
полюбить, и в этом растворяюсь. Вот сейчас растворяюсь в Генри Миллере, не
уваренном в себе, самокритичном, искреннем, наделенном огромной внутренней
силой Генри Миллере. И захвачена любовью. В чем он нуждается? Да во всем.
Он! живет как бродяга. Спит где угодно, в квартире приятел, в залах ожидания
на вокзалах, на садовых скамейках, в кино, в парке. Он одет кое-как, да и та
одежда с чужого плеча.

Сейчас он переписывает свою первую книгу1.

И день за днем ему приходится одалживать деньги, клянчить,
напрашиваться на обеды к знакомым. Ему нужно собрание Пруста - я пришлю ему.
Я дам ему железнодорожный абонемент, чтобы он мог приезжать ко мне,

1 Имеется в виду "Crazy Cock*, первый роман Г. Миллера, вчерне
написанный еще в Америке, затем потерянный автором и опубликованный через
десять лет после его смерти.

25

когда захочет. У него нет машинки. Я ему одолжу свою. Он любит плотно
поесть, так я стану кухаркой и буду готовить великолепные блюда. Я хочу,
чтобы у него был дом, постоянный доход, я хочу, чтобы он мог спокойно
работать.

Сегодня Генри пришел снова. И снова разговор о его второй жене, о Джун.
Она полна историй. Несколько версий рассказывала она Генри о своем детстве,
о месте, где родилась, о родителях, о своем происхождении. По первой версии
ее мать была румынской цыганкой, пела в кафе и предсказывала будущее. А
отец, по словам Джун, играл на гитаре. Приехав в Америку, они открыли ночной
клуб, где посетителями были в основном румыны. Они как бы продолжили в
Нью-Йорке свою румынскую жизнь. Генри поинтересовался, какая же роль была
отведена ей в этом предприятии, но ответа не получил. А ему хотелось знать,
например, где она выучилась великолепному английскому языку, совершенно
сценической английской речи. И вот он повел ее в румынский ресторан и стал
наблюдать за ее реакцией на музыку, на танцы, на песни, на то, как таращатся
на нее смуглые остроглазые мужчины вокруг. Но Джун уже забыла свою историю и
скользила по залу равнодушным взглядом. А когда Генри приналег на нее, чтобы
выяснить все же правду, появилась другая история. Оказывается, она родилась
на дороге, оказывается, ее родители занимались шоу-бизнесом и постоянно
перебирались с места на место. Отец был цирковым фокусником, а мать работала