"Надежда Надеждина. "Моревизор" уходит в плавание (детск.)" - читать интересную книгу автора

станции, которым эти кольца сдают. Идти к станции надо тропкой по берегу, а
потом вверх по реке.
- Пойдем? - спросил я Молчуна. (Девочки увлеклись осмотром рыболовных
снастей. )
Он улыбнулся и кивнул головой. Мы взяли хлеб, ведерко, сачок и пошли.
Шли, шли до вечера. Молчун потянул носом: запахло речной водой. Но
откуда этот глухой, странный шум? Казалось, что за кустами, в просветы
которых блеснула речная синь, без дыма, без огня кипит-бурлит огромный
котел. Мы подошли ближе, раздвинули ветви и тут даже Молчун не выдержал:
- Рыбы танцуют, гляди!
Река дыбилась рыбой. Против течения двигались несметные полчища
прибывших из моря горбуш. Запрудив реку, они теснили друг друга. Иных
выпирало на берег, а тем, кого затерло на середине реки, - приходилось
"танцевать".
То одна, то другая рыба в фейерверке брызг выбрасывалась из воды и,
сверкнув чешуей на солнце, падала обратно в реку. Рыбий танец сопровождала
диковинная музыка: бульканье, шум, плеск, свист рассекающих воду тысяч
горбатых спин, шорох трущихся друг о друга плавников.
Конечно, бывают давки и похуже. Лет сто назад в Балаклавскую бухту
привалило столько хамсы, что воды не было видно из-за рыбы. Залив казался
серебряным. Хамса и сама задохлась, и всю другую рыбу передушила. Только
раки спаслись: успели удрать на берег.
Но о балаклавской давке я только слышал от дедушки, который
перерассказывал эту историю со слов прадедушки, а здесь мне посчастливилось
своими глазами увидеть "танец" рыб. И до чего же странно выглядели эти
танцоры! Я просто не узнавал горбуш, которых раньше видел на рисунках. Что
стало с ними за время путешествия! Спина поднялась горбом, морда загнулась,
как клюв; теперь рыба уже не могла закрывать рот.
Мы без труда изловили парочку этих чудищ. Их можно было глушить палкой,
хватать руками. У одной из горбуш к тому же еще оказались куцые грудные
плавники. Положив в ведерко улов, мы зашагали дальше.
Идем по-над берегом. Тайга шумит, и река шумит, а человеческого голоса
не слышно. Хоть бы встретился охотник или рыбак, чтобы расспросить,
правильно ли мы идем! И вдруг в кустах, у реки, шевельнулась темная фигура.
Должно быть, вроде нас рыболов: ловит рыбу руками. Я крикнул:
- Дяденька-а!
Рыболов вздрогнул и, ломая кусты, бросился наутек, а мы с Молчуном
присели от страха. Знаете, кого я назвал "дяденькой"? Медведя!
Когда гул от топота "дяденьки" стих, мы осмелели и спустились к воде
взглянуть на медвежью рыбалку. В траве трепетали измятые когтями рыбы,
которым косолапый рыболов еще не успел отгрызть головы. И в лучах заходящего
солнца на чешуе одной из рыб словно сверкнул огонек. Я наклонился и увидел
пластинку на серебряной проволоке. Вот оно, кольцо, плывущее по морям!
На радостях мы с Молчуном исполнили дикий танец, подпрыгивая не хуже
танцоров-горбуш.
Уже в сумерках мы добрались до рыбоводной станции и постучались в
ближайший домик.
- Кто стучит? - отозвался мужской голос.
- Стучит рыбье кольцо!
Нам открыл человек в очках и белом халате. Поздоровались. Ученый позвал