"Вадим Нечаев. Пат и Пилаган " - читать интересную книгу автора

Пат почесал ее меж ушей, собака взъерошилась, но у нее, как видно, не
хватило сил, чтобы показать клыки. Тело собаки было бедно силой и кровью, а
мозг устал думать о пище. И ей приходилось совсем туго. Пат пожалел собаку и
сказал:
- Ее бил хозяин, и она пришла издалека, из другой деревни. Отдадим ей,
Вова, что осталось у нас от завтрака.
Мальчики положили около собаки хлеб с маслом и юколу и пошли по домам.
Открыв дверь, сын каюра громко произнес:
- Ытык, это я - Пат.
Дом осторожно охнул - и снова тихо. Отец еще на озере, догадался Пат и
прошел во вторую комнату, где его бабка, окончательно оглохшая коричневая
старуха, вырезала на ковше, как ее сын Леонид Вытхун доблестно убил своего
последнего медведя. Не посвященный в ее искусство мало что смог бы разобрать
по знакам, но Пат отчетливо увидел все в изображении, будто он наблюдал эту
картину с высокого дерева.
Заметив медведя в ольховнике, отец зашел с подветренной стороны и
спрятался метрах в тридцати за лесиной, между тем медведь добродушно грыз
ветки. Пат увидел, как отец прицелился и выстрелил, и медведь перевернулся,
вскочил на лапы и побежал, оставляя на траве и мху кровавые меты; отец
помчался за ним и быстро догнал его. Медведь спрятался в валежнике и там
успокаивался и набирался сил и духу; отец встал поблизости, потому что знал,
что медведь больше никуда не мог уйти. Так они стояли какое-то время,
выжидая, и у медведя постепенно поднялась шерсть и от боли он рассвирепел.
Отец слышал его учащенное дыхание и ждал, подняв ружье на линию глаза. И
вдруг выстрелил, и в тот же миг медведь выскочил из своего укрытия и
бросился на человека; отец дернул затвор, и тот вылетел.
"Все пропало", - подумал отец, отскочив к дереву и ухватившись руками
за ствол.
Медведь прокусил ему левую руку и ободрал щеку, и отец медленно сполз
на землю и лег на бок, прикрыв лицо локтем. Медведь рвал на нем толстую
куртку из собачьей шерсти.
У Пата снова выступили слезы на глазах, как и тогда осенью, когда отец
приплыл в лодочке весь в крови.
"Ытык, сунь ему", - проговорил про себя Пат.
И отец словно услышал его. Он выхватил охотничий нож и всадил зверю в
брюхо, и еще раз, и еще раз... После пятого удара медведь отвалился и
захрипел. Пошатываясь, отец поднялся и побрел к реке, не забывая делать на
деревьях отметки кровью, чтобы другие охотники могли найти дорогу сюда и
вывезти тушу. Он отвязал лодочку и лег на дно, и течение понесло их.
"Мой отец - доблестный охотник", - решил Пат и сел готовить уроки.
Перед ним лежала "Родная речь", и Пат размышлял: "Я уже столько лет знаю
русских, а понять их не могу. Их не тянет тайга, не умеют они и на оленях
ездить, не складывают черепа убитых медведей в амбар, не верят в душу. И все
же что-то в них такое есть, чего нам, нивхам, не хватает. Вот у них какой
большой народ, а нас осталась прямо горстка. И без них совсем бы мы померли
от болезней".
Отец Пата пришел очень поздно: он сидел около проруби на льду озера и
ловил рыбу на донку. Накануне он вернулся с соболиной охоты и теперь
отправился на озеро не ради сытости, а скорее ради забавы. Он с самого
детства охотился и рыбачил и каждую тварь понимал лучше, чем она себя. Отец