"Дмитрий Нечай. Шахматист" - читать интересную книгу автора

весь искривлен, но его мутация не имеет ничего общего с просто уродством
бесплодным и окончательным в своей безнадежности.
Поверьте, никто из нас, работающих здесь, ни разу так и не смог
выиграть у него в шахматы, стоило лишь нам научить его правилам. Общаться с
ним невозможно, он не говорит и, пожалуй, не все понимает из того, что мы
ему иногда пытаемся объяснить. Но вот шахматы он схватил слету, так быстро,
что мы с вами учились в свое время дольше, чем он. Не берусь утверждать, что
он обыграет какого-нибудь гроссмейстера, но уже одно то, что проигрываем мы,
говорит о многом. Так что же вы скажете по этому поводу, инспектор?
Правомерны ли мы обрекать его на подобный исход из-за того, что госпиталю
нужна территория на базе для раненых и больных нормальных людей? Да, он один
такой, и, убедившись, что мы хоть костьми ляжем здесь, но вы все равно их
всех уберете, я подумал: Бог с ними со всеми, ваша правда сильнее сейчас,
чем наша, и вы победите, но как же с этим, он ведь не такой, как все они. Он
ведь, согласитесь, достоин жизни не просто даже из пространных идеалов. Он
разумен.
Инспектор прошелся вдоль мебельного уголка, где сидели врачи и его
помощник.
- Что такое шахматы? Вы меня извините, доктор, но даже обезьяну или
собаку в цирке сейчас дрессируют настолько умело, что со всем основанием
можно утверждать подобное вашему.
В разговор вмешалась штатный врач. Глаза ее поблескивали, было видно,
что она рассержена.

- Да что вы им доказываете, доктор, они же, кроме цели, ничего перед
собой не видят сейчас! Плевать им на вашего шахматиста, они бы и вас
устранили, если бы хоть чем-то вы подпали под это распоряжение! Они ведь
спасут его только, когда польза им будет практическая от него. Не шахматки
какие-нибудь ерундовые или шашечки. Вот если бы он формулы щелкал как
орешки, этот мутант, или цифрами оперировал десятизначными как таблицей
умножения. Вот тогда бы они бесспорно признали бы, что он разумен, и
полезен, добавили бы. Обязательно, иначе как же без практической пользы? Не
дело это иначе, не серьезно. А раз такого нет, то и разговора нет, не правда
ли, инспектор? Берете лишь тех, чья мутация эксплуатации полезна, на благо и
для, выгодных только спасаем, другие недостойны. Что, права я?
Помощник поморщился.
- Не кричите, пожалуйста, не надо прессингов психологических нам тут
показывать. Мы и слова сказать не успели, а вы уже в атаку рветесь.
Женщина зло улыбнулась.
- Успели сказать, слышали мы это слово: собачки, обезьянки, цирк, все
поняли, не беспокойтесь.
Инспектор по-прежнему стоял там, где остановился, внимательно слушал
беседу.
- Ну, хорошо, уважаемые доктора, я не буду с вами спорить.
Действительно, этот ваш, извините уж, экземпляр, пусть и звучит из моих уст
несправедливо, ибо не вправе я решать, кому чего, вполне жить достоин.
Достоин хотя бы из-за уникальности своей мутации. Кто знает, может быть, она
такая у него одна на черти -какое количество просто безобразных. Хотя,
честное слово, шахматы - это не показатель. Я не стану возражать, если он
останется, но тогда я вправе спросить: а где мы его поместим? Устранив ваше