"Герман Назаров. Какое-то безумие тлело в нем..." - читать интересную книгу автора

апреля Сталин был избран Генеральным секретарём партии.

Из впервые публикуемого у нас письма Ленина Дзержинскому вытекает
сенсационный вывод, заставляющий коренным образом пересмотреть всю
официальную версию. Ведь из него следует: Владимир Ильич прекратил свою
деятельность как глава партии и государства в декабре не 1922-го, а 1921
года; и всё, что официально сообщалось о его дальнейшей жизни, было лишь
прикрытием страшной тайны - его многолетней политической изоляции.

* * *

Благостную официальную картину последних дней Ленина в Горках, в которой
живописуется, как Владимир Ильич учился заново говорить и писать, как он
стремился следить за политическими событиями, как устраивал деревенским
детям новогоднюю ёлку и заботился об обслуживающем персонале, полностью
перечёркивает ещё одно страшное письмо, хранящееся всё в той же архивной
папке с грифом "Особой важности". Его написал Сталину один из лечащих врачей
Ленина в Горках.

"Товарищу Сталину И. В.

Москва, Кремль.

Строго конфиденциально.

Уважаемый Иосиф Виссарионович!

За последние несколько дней здоровье нашего пациента заставляет проявлять
серьёзное беспокойство, и речь идёт не об осложнении общих терапевтических
особенностей, а о более тревожном, о полном расстройстве психики пациента,
что, на мой взгляд, никак не связано с ранением и лечением, и изоляцией в
том числе.

Пациент стал излишне чудашлив. Это выражается в громком, продолжающемся
смехе, который переходит в кашель и рвоту. Причём причины, которые могли бы
вызвать этот смех, самые нелепые - кошка, сторож за окном, уборка снега,
разговор с поваром на кухне и т. п. Пациент долго спит. Он просыпается в 14,
а иногда в 15 часов. Примерно через час после пробуждения он приходит в
чувство. Начинает расспрашивать работников и обслугу, медперсонал о
происходящих в стране событиях. Подолгу ищет газеты, журналы, сразу пишет
письма в ЦК. За последние две недели им написано более 300 писем, причём
пишет он их постоянно, днём, вечером, глубокой ночью и вплоть до 4-5 часов
утра. (В этом месте, на полях пометка Сталина красным карандашом:
"300-150=150 где ещё 150 писем?"; Сталин продолжал пристально следить за
Лениным и "отлавливать" его письма на волю. - Г. Н.)

Товарища Баштанова он не устаёт расспрашивать о подробностях, как он,
Баштанов, передавал его письма, кому и кто, что говорил, как смотрел, что
спрашивал и т. п. Некоторые письма он прячет под матрац, в шкафах, в других
укромных местах. Т. о. постоянная писанина писем и указаний, употребление в