"Андреа Найк. Камень на сердце " - читать интересную книгу автора

была центром, мудростью, совестью семейства. Ее доставили в Дарлингтон для
погребения и похоронили рядом с мужем и другими членами семьи, включая отца
Сары.

Поверенный, близкий друг Елизаветы, мистер Кирби был назначен ее
душеприказчиком, и от него Сара узнала, что по давнему завещанию бабушки,
которое он составлял по ее просьбе, Сара унаследовала коттедж. Денежные
сбережения разделялись между матерью и сестрами. Правда, завещание еще
предстояло найти. Бабушка была человеком старой закалки, не доверяла
новомодным конторам, а потому предпочитала хранить все документы у себя в
коттедже.

Поскольку суммы оказались незначительными, такое решение показалось
Саре несправедливым, и она предложила продать коттедж и распределить
вырученные деньги поровну. Но в семье знали, какие отношения связывали ее и
Лиззи, и настояли на том, чтобы коттедж остался за ней.

Обе сестры Сары были замужем и имели свои дома, но Сара в свои двадцать
шесть лет все еще продолжала жить у матери. Возможно, если бы ее отец был
жив, она бы уехала и приобрела или сняла жилье, но она не могла оставить
мать одну. Ну а теперь у нее тоже свой дом. Ничего что она может
пользоваться им лишь в свой отпуск. Коттедж находился слишком далеко от
работы, чтобы она могла жить в нем постоянно.

Машина свернула с шоссе и поползла по проселочным дорогам, приближаясь
к Амплесвейту в Северном Йоркшире, в зеленых окрестностях которого приютился
коттедж "Жимолость". Сара с нежностью подумала, что маленькие окна дома,
вероятно, нуждались в мойке, краска, должно быть, облупилась, сад зарос...
но это не имело значения. Она приведет его в порядок. Там будет все точно
так же, как было при бабушке Лиззи.

Когда они добрались до деревни, Сара попросила водителя сбавить
скорость. Она смотрела новыми глазами на ряды спящих домов, магазин, бар,
церковь. Все было до боли родным - и все другим, потому что она уже здесь не
гостья, потому что нет больше бабушки Лиззи, которая раньше встречала ее...
И ей предстоит войти в пустой, осиротевший дом, в котором больше не пахло
свежеиспеченным хлебом, не было вазы с розами на столе, не звучал родной
говорок бабушки. Комок стоял у нее в горле.

У Сары были большие зеленые глаза, которые в спокойные минуты как бы
смотрели на мир с удивлением. Но если она злилась, - а это, что скрывать,
бывало нередко, - глаза ее начинали переливаться, как у кошки, и чуть ли не
метали искры. Кожа ее была такая светлая, что на ее фоне тонкие, соломенные
волосы, доходящие ей до поясницы, казались яркими. Она обычно заплетала их в
косу и перекидывала ее вперед через плечо. Сейчас она теребила ее, как
делала это всегда в минуты волнения, перебирая пальцами ее конец, собранный
в толстую круглую кисть.

Когда такси наконец остановилось, она некоторое время оставалась
неподвижной, вглядываясь в безмолвное здание. Даже когда она уже