"Татьяна Наянова. Пещера Цинны " - читать интересную книгу автора

чему-то прислушиваясь. На самом деле она ничего не слышит и не видит, это
ее тело, спинной мозг, откликаются на присутствие самца-акулы. Потом она
вытягивается на спине, акула подплывает к ней. Девушка сама насаживает
себя на птеригоподий, обнимает акулу руками и коленями. Птеригоподий у
акулы жесткий, как кость, и видимо, причиняет боль. Фил говорит, что они
жутко стонут в воде.
Все остальные обязанности по отношению к обреченной целиком лежат на
Филе. Он приводит ее в чувство, успокаивает, лечит. Трахает (на это
согласия не нужно, во всяком случае оно не фиксируется официально, в
памяти компьютера). Секс, так сказать, входит в программу утешения.
Арцианку уверяют, что она почти здорова и скоро пойдет домой. Фил
заставляет ее постится, пренебрегает ею. Новый приступ истерики не за
горами. От неизвестности, от осознания, где находишься, оттого, что
несчастная догадывается, что попадет не домой, а в море - самая страшная и
позорная казнь, какую только порочные и безжалостные человеческие мозги
могли выдумать. Для нее, несчастной. Нежной, чувствительной, зачастую
очень знатной особы. В приступе умопомрачения она опять соглашается на
акулу. Официально.
После сеанса - опять лечение. И еще раз. Женщина тупеет, деградирует.
Совокупление с акулой превращается в потребность. Ее сажают в
трансплантационное кресло и казнят. То есть, более жуткой по болезненности
и сопутствующим обстоятельствам операции в Вентлере, обители пыток, вообще
не знают. Вскрытие черепа ведь производится без наркоза. Но мужчина,
которому делают операцию, обычно молчит. Женщина же визжит и орет так, что
даже звукоизоляционные прокладки в стенах не спасают. Ей вскрывают череп,
вынимают мозг и вставляют компьютерную ленту. Ленты бывают разные, в
зависимости от намерений истязателей.
Русалку с простой записью телодвижений под акулой просто выпускают в
море. "Она ушла в свою родную стихию" - так сообщается родственнику. Но
бывает так, что обреченная очень хороша собой, как нередко бывает среди
арцианок, особенно знатного происхождения. Тогда в ее программе есть
пункт: приплывать из моря на особый сигнал и выступать перед стеклянным
экраном, окном в море, перед особыми любителями. В самом деле, наблюдать,
как мучается и унижается под водой изысканно красивое тело породистой
женщины - ни с чем не сравнимое удовольствие.
Некоторые предпочитают его даже гладиаторским боям.
Цернт ежится от ветра и дрожит. Он думает о тех немногих, самых
свободолюбивых, самых принципиальных, самых мужественных людях, которые
подобно святым пустынникам скрылись от грязи и скорби современной
цивилизации за радиоактивной чертой. И силился представить себе, что бы
вышло, если бы Клавдий попробовал присоединиться к этим наиболее достойным
людям.
Ничего утешительного. Клавдий, любивший войну и кровь, приходил в ужас
от одного вида солдатской вши. Он ел только трехдневных цыплят и устриц
под соусом из маринованной марены. Шампунь, которым он пользовался
изготовлялся по его заказу на основе концентрированного розового масла.
За радиоактивной чертой нет розовых шампуней и цыплят. Там по пустыне
носятся тираннозавры, а над болотами гудят день и ночь огромные ядовитые
комары. Нет, Клавдий погиб. Можно зачеркнуть эту страницу. Жаль. Отчего,
правда, так трудно забыть?