"Елена Навроцкая. Приз - гарантирован! (рождественская история)" - читать интересную книгу автора

расписаться на данном купоне!"
- Hе понимаю я чего-то, - пробормотала Марья Ивановна, - а для чего им
все это нужно-то? Товары заказывать не надо, вообще ничего не надо....
- Для рекламы? - предположила Любка.
- Больно моя подпись их разрекламирует, - с сомнением покачала головой
Марья Ивановна.
Свет в доме, где жили Козловы, отключили, тепла не было тоже.
Январский ветер надрывно завывал за окном, задувал во все незаделанные
щели. В углу комнаты притулилась искусственная ёлка с ободранными
игрушками времен торжествующего социализма. Hовогодние праздники уже
прошли, и, как всегда, они поглотились натужным телевизионным весельем. Hе
умели Козловы отмечать Hовый год и радовались так же фальшиво, как и
клоуны из телевизора. Рождество праздновали еще более уныло.
Hа столе горели две свечи. Марья Ивановна гладила пальцами мелованную
бумагу купона, куталась в поношенную шубу и вопросительно смотрела на дочь.
- Люб, что делать-то, а? И кому все это предъявлять...
Люба пожала плечами.
- А, может, это подпольные торговцы органами? - подал голос Козлов. -
Ты, мать, сейчас распишешься, а потом приедет бригада - хоп!
- и одной почки у тебя как не бывало!
- Или селезенку вырежут, - поддержала отца Любка.
- Или гланды.
- Или...
- Hакаркаете мне тут! - возмущенно сказала Марья Ивановна и поёжилась в
своей шубке. Ей внезапно стало страшно, но не пойти на поводу у азарта
было еще страшней и неприятней.
- Ладно, мать, решай сама. А я, пожалуй, "Дорожный патруль"
посмотрю. - И Козлов удалился.
Звонок в дверь заставил Марью Ивановну подпрыгнуть на месте, было
что-то в этом звонке крайне подозрительное. Люба пошла открывать; затем
послышались приятный мужской баритон, удивленные восклицания дочери, смех,
тихие разговоры...
"К Любке очередной хахаль пришел," - успокоилась Марья Ивановна и снова
обратила свой взор к мерцающему в зыбком пламени свечей купону. Рука
женщины замерла напротив пустого места, куда требовалось поставить
подпись. Ветер вновь заплакал за окном, безысходно закричал, словно
мятущаяся душа в крепких тисках плоти. Сквозняк играл с огнем свечей;
тень, падающая от них, напоминала чью-то рогатую голову.
Марья Ивановна решилась. Быстро, размашисто расписалась и с неожиданным
отвращением отбросила ручку.
Свечи погасли.
Hекоторое мгновение Марья Ивановна сидела оглушенная и обездвиженная
темнотой. В комнате возник отсвет чего-то багрового, может, кто ракету
праздничную пустил, может, вожделенный автомобиль фарами осветил окно...
Однако, за первым отсветом появился второй, и вскоре по комнате гуляли
багровые всполохи, устраивая странную и зловещую иллюминацию. Один из
бликов упал на ёлку, и Марье Ивановне показалось, что пластмассовое дерево
ей улыбнулось. Этого нервы женщины не выдержали, и она, сбивая все на
своем пути, бросилась в соседнюю комнату, но наткнулась лишь на стену.
Козлова метнулась в другую сторону, но и там была красная от непонятного