"Елена Навроцкая. Бегущие сквозь грозу (не полностью)" - читать интересную книгу автора

"чистильщики", отыскивали мерзость и безжалостно сжигали ее, не обра-
щая внимания на вопли некоторых гуманистов, утверждающих, что в таком
случае погибают еще живые люди. Я сама попрошу Эдика, чтобы он сжег
меня, когда настанет время. Я не верю, что из этих отвратных яиц вылу-
пится что-нибудь доброе и прекрасное. Лучше небытие, чем такая инкар-
нация.
Передо мной вырос десятиэтажный дом. Знак "нашего "места". а
его торцевой белоснежной стене некий гигант мысли черной краской напи-
сал: "Ab ovo. ХУЙ". И все это на высоте пяти этажей. В душе я целиком
соглашалась с непонятым гением, но отцы города, покинувшие своих де-
тей сразу, как только протянулись липкие щупальца эпидемии, не вдохно-
вились подобным дизайнерским новшеством, и автор сего творения сидел в
кутузке до тех пор, пока не закуклился.
Толкнув маленькую дверцу, я нырнула в полутьму известного мне
с незапамятных времен заведения.

Помещение, бывшее когда-то уютным баром, представляло собой
поле брани: разбитые лампочки, перевернутые столики и стулья, правда
осколки стекла поблескивали в углу аккуратной кучкой. епонятно каким
образом, на стене сохранилась новогодняя мишура, придававшая общей
картине особенно тоскливый вид. За целыми столиками сидели три посети-
теля - мужчина и две женщины, все, как один, заразные. Стойка, за ко-
торой находился бармен в бронежилете, каске и респираторе, была напо-
ловину разломана. Бармен выразительно положил перед собой пистолет,
но, узнав меня, глухо поприветствовал.
- Ждрафстфуй, Hаташа!
- Привет! Ты чего это намордник напялил?
Доподлинно известно, что зараза не передается по воздуху, че-
рез прикосновение и половым путем, она появляется даже у того, кто си-
дит в полном одиночестве в барокамере или замуровался под землей, и
только в нашем городе. Однако перестраховщики есть везде.
- Берефоного бох берефот! - ответил бармен, коего звали Анд-
реем; его слова терялись в недрах респиратора.
- Странно, ты еще работаешь...
- Мне хорофо платят.
- А...
Интересно, кто ему платит? По-моему, Мамона из всех богов са-
мый живучий, его не задушит никакая эпидемия, никакая катастрофа, этот
идол будет жить, словно таракан, и после падения цивилизаций.
Я села за один из выживших столиков, ничего не заказав, так
как мне уж точно никто не платит, чтобы разоряться на выпивку. Дверь
скрипнула, и Эдик осветил бар своей медной обесцвеченной шевелюрой.
Мой бывший любовник воплощал в себе истинное спокойствие Будды; с дос-
тоинством поднес он свое грузное тело к столику, небрежно кивнув мне,
протянул пухлую ладонь по нашему старому обычаю. Я подала ему руку, а
он сжал пальцы так, что заставил меня вскрикнуть.
Являя собой образец настоящего джентльмена, Эдик на самом деле
был садистом, не изощренным, конечно, но имел в своем репертуаре пару
жестоких штучек. Может быть, таким образом он проявлял свои эмоции, в
основном похороненные под толстым слоем невозмутимости. Однажды он