"Елена Навроцкая. Новые сказки о старом" - читать интересную книгу автора

- Разве смерть кощеева не в игле, которая в яйце, которое в
сундуке, который на дубу? - удивился Иван. Страшно засмеялась Баба-
Яга:
- Да хто ж сейчас свои сокровища по дубам развешивает? Сундук
сей Кощей в Бэнк оф Hью-Йорк хранит, уж лучше с Макклаудом договорить-
ся, чем туда лезть.
- Понял, - отвечает Иван, - не дурак!
Поклонился он Яге и отправился за море, в горы шотландские.
Скоро сказка сказывается, а дело - наоборот. Разыскал Иван Дункана
Макклауда, переговорил с ним, заплатил за киллерство, и пошли они Ко-
щея со свету сживать. Явились ко дворцу Бессмертного, Дункан и закри-
чал:
- Выходьи, Касчей! Мы будем судьить тебья по закону гор! От-
дай, Васильису!
Выглянул Кощей, увидел перед собой Макклауда, затрясся от
страха и говорит:
- Братаны, вы хоть бы стрелку набили, что ли? Отдам я вашу Ва-
силису, нафига она мне нужна, в натуре?
Видит Иван такое дело, уже хотел было по-мирному договориться,
но не тут-то было! Дункан решил свои деньги сполна отработать:
- Hоу, Касчей! Из нас должен остаться только одьин! И пусть
это буду я - Дункан Макклауд!
Делать нечего. Вышел Кащей к Дункану, и начали они на мечах
биться. День бьются, другой бьются, Иван уже и вздремнуть успел, и
кроссворд в газете "Тридевятая правда" за прошлый год доразгадывать, а
они все бьются. Hаконец, снес Макклауд голову Кощею, заблистали тут
вокруг молнии, свет в кощеевом дворце погас, сгорели у него и телеви-
зор, и магнитофон, и компьютер - не выдержали перепада напряжения. А
Дункан принял на грудь 220В, закинул меч за спину, пожал руку Ивану и
возвратился в свои горы шотландские. Тут и Василиса выбежала, уже рас-
фуфыренная, пуще прежнего красивая, увидела мертвого Кощея - обрадова-
лась, что платить не надо, кинулась Ивану на шею, и вернулись они до-
мой.
Стали жить-поживать, да добра наживать. И я там была, мед-пиво
пила, на Cи-Ди записала да вам показала!


ОТМОРОЗКО

В Тридевятом царстве, в Тридевятом государстве, в одном селе,
жили старик с дочерью, а старуха у них умерла давно. Дочку звали Да-
шею, и по стервозности своей переплюнула она и Бабу-Ягу с Кащеем, и
кикимору с лешим. Придет, бывало, отец с работы, так напашется, что и
ложку в руках держать не может, а Дашка ему кричит:
- Батя, так тебя растак, жрать хочу!
Сготовит старик какую-никакую баланду, а дочка и морщится:
- Сам лопай свою блевотину, старый хрен!
Да как заедет батяне ложкой по лбу, у того ажно искры из глаз
сыплются. Отберет у него денюжки, кровно заработанные, завернет подол,
да и побежит в баню, где добры молодцы уже с вечера тусуются.