"Марина Наумова. Наверху (Чужие-6)" - читать интересную книгу автора

осмелел, набрался сил и принялся поливать Норы с редкостным усердием.
Довольно скоро пришлось выставить конические крышки, но специально
проделанные ложбинки-водостоки наполнялись с такой быстротой, что можно
было не сомневаться: пройдет еще немного времени и мутные струи доберутся
до нижних проходов и коридоров.
Он пришел в себя от холода и тут же понял, что его ноги погружены в лужу,
а лапы и щупальца вывернуты самым неудобным образом и стянуты где-то
позади спины, по другую сторону касающегося ее столба.
"Где я? - с трудом подумал он.- И почему?"
Помельчавшие с начала ливня, но все равно еще достаточно крупные капли
больно били его по спине.
Рядом не было видно ни одной живой души, и лишь где-то вдалеке можно было
угадать забившуюся под навес у пролома фигуру.
Укрепление... Пролом... Веревки... Изгнанник вдруг понял все. Точнее -
вспомнил.
"Рваный, конечно, зверь - но это еще не причина, чтобы бунтовать,- сказал
Вожак, когда Нового привели к нему на расправу.- Право же, мне жаль, что
так получилось. Ты показался мне забавным хотя бы потому, что старался
разговаривать с Одиноким. Но бунтовать у нас не дозволено никому.
Единственное, что я могу сделать - ограничиться минимальным наказанием...
сегодня. Завтра ты умрешь, но - быстро. Это я обещаю..."
О том, что последовало дальше, вспоминать не хотелось. А вот об Одиноком -
хотелось, и хотелось сильно, вопреки всякой логике.
Зверь, настолько слившийся с природой, настолько органично вошедший в нее,
что даже его узоры сливались с цветом травы,- разве он не был прекрасен?
Как вообще прекрасно все, созданное не людьми...
"Подожди, так нельзя думать. Это уже грех... Да что ты рассуждаешь о
грехе, неправильное создание? Видно, и впрямь я виновен в непонимании
мира, раз уже вторично выхожу бороться с его законами. А ведь все законы,
складывающиеся сами по себе,- естественны, а потому - священны. Вожак,
члены этой общины, выжившие в Диком лесу, в лишенном цивилизации мире,-
могли ли они прийти к чему-то другому? Здесь зависимость их друг от друга
настолько велика, что любое выступление против их правил и в самом деле
преступно, как бы ни ужасны казались они для цивилизованной личности.
Рваный - это так, неизбежные издержки... Я не знаю его, и не мне его
судить... Но чего бы стоил я, если бы смолчал? Сегодня мы живем разными
истинами, разными правдами, и, раз их правда позволила этой общине выжить
- я со своей должен уйти. Как должен был уйти из Города... А раз мне нет
места ни с теми, ни с этими,- мне остается уйти во Тьму. И все равно мне
немного жаль, что убьет меня не Одинокий, а кому-то из разумных придется
брать на душу такой грех..."
- Эй, Новый...- раздался чуть слышный шепот.- Ты слышишь меня? Слышишь?
Только тут бывший Священник сообразил, что давно уже слышит этот негромкий
голос - но он казался ему шорохом капель, все падающих и падающих в лужи.
Он повернулся, насколько позволяли ему веревки и распухшая после
"разговора" с Вожаком шея, и увидел незнакомого подростка; говоривший
отличался миниатюрными размерами, а лишенная хитина кожа делала его
по-детски светлым.
- Я слышу... Кто ты?
- Вы меня не помните? Я - Все Равно... Мы с вами когда-то часто спорили...