"Яков Наумов, Андрей Яковлев. Двуликий Янус " - читать интересную книгу автора

Горюнову надлежало заняться Мусей из консерватории, а также соседями
Гитаева.
Найти Аристархова оказалось проще простого: не так уж много было в те
военные годы в Москве джаз-оркестров, и дирижер одного из джазов - фигура
приметная. К тому же и фамилия "Аристархов" не часто встречается.
Джаз, которым руководил Аристархов, был небольшим, третьеразрядным,
выступал все больше в фойе кинотеатров да на танцплощадках. На настоящей,
большой сцене не появлялся. Хотя этот джаз в большинстве своем и состоял из
молодых людей, он каким-то образом сохранился: у кого из артистов оказалась
грыжа, у кого плоскостопие или еще что-нибудь. В общем же, все участники
джаза получили белые билеты и от службы в армии были освобождены. Такое
трогательное собрание инвалидов в столь небольшом и своеобразном коллективе
вызывало недоумение, но доискиваться до подлинных причин этого скопления
белобилетников у Кирилла Петровича сейчас не было времени. Не это его
интересовало, да и не до того было... Малявкин - вот главная задача.
Джаз Аристархова выступал в те дни в Доме летчиков, на Ленинградском
шоссе, фойе которого было превращено в танцзал; вход был платным, для любого
желающего.
Судя по характеристике, полученной Скворецким, Аристархов, как
музыкант, был не лишен способностей и администратором был неплохим, но за
деньги и ради денег, как говорили, был способен на всё.
Скворецкий решил прийти к нему ночью на квартиру, с военным патрулем,
совершавшим обход. Если Малявкин там, у Аристархова, никуда он не денется,
попадется непременно. Но до ночи было далеко, и Кирилл Петрович отправился в
институт, где работал профессор Варламов.
Институт этот, или лаборатория, как он именовался, был создан недавно,
меньше года назад. Занимался институт новыми, весьма сложными проблемами,
которые в будущем обещали весьма и весьма многое. Штат института был новый,
и большинство сотрудников, за исключением ведущих научных работников,
которые между собой были давно знакомы по предыдущей работе, знали друг
друга мало. Поэтому Скворецкий смог собрать о Варламове довольно скудные
сведения.
Петру Андреевичу Варламову было уже под шестьдесят. Был он довольно
крупным физиком-экспериментатором, способным научным работником. В институте
Варламов возглавлял группу сотрудников, разрабатывающую особо важную и особо
секретную проблему. Настолько секретную, что даже Скворецкому не сочли
возможным что-нибудь сообщить о характере и назначении этой работы, да ему
это было и ни к чему, а праздным любопытством майор никогда не отличался.
Впрочем, некоторое общее представление об основном направлении научной
деятельности профессора Варламова получить было нетрудно: еще до войны в
ряде специальных журналов публиковались его статьи, все на одну и ту же
тему. Однако, как узнал Кирилл Петрович, с начала 1941 года выступления
Варламова в печати внезапно прекратились. В своих исследованиях профессор
продвинулся настолько, что от чисто теоретической постановки проблемы
перешел к таким практическим результатам, которые превращали его работу в
важнейшую государственную тайну, имевшую, в частности, и оборонный характер.
Такой вывод Скворецкий сделал из беседы с руководителем института. Понял он
также, что за последнее время профессор Варламов добился значительных
успехов и стоит на пороге очень и очень важных открытий.
Кирилл Петрович узнал и о некоторых чертах характера Варламова, его