"Эльвира Барякина, Анна Капранова. Рыба в чайнике " - читать интересную книгу автора

сдавать. А там уж знанием противогаза не отделаешься. Выход был только один
- списать.
Лиля потянулась шеей к Горшковой. Но вредная староста тут же
отодвинулась и прикрыла свои каракули рукой.
- Готовиться надо было!
Горшкова была жадина. Она утверждала, что обладает авторскими правами
на любой самостоятельно решенный пример и не желала делиться своими
познаниями с ближними. За это ближние ее не любили.
Лиля принялась страдальчески ерзать на стуле. Прямо за Горшковой
сидела Ленка Пономарева. Она бы дала списать. Но через треклятую старосту
было не видно.
- Тебе помочь? - прошептал над Лилиным ухом Поручик.
Лиля повернулась. Вообще-то обращаться к нему очень не хотелось.
Поручик был тайно в нее влюблен и от этого явно навязчив. Каждую свою
услугу он оказывал с грандиозной торжественностью, а потом, разумеется,
ждал не менее грандиозной благодарности. На самом же деле Поручик был
бледный, начитанный и противный.
Но выбора не оставалось.
- Дай списать, - жалобно попросила Лиля.
- На, - великодушно разрешил Поручик.
Лиля стала вглядываться в его листочек, но разобрала только первое
слово: "Противогаз". Вся дальнейшая писанина была похожа на ассирийскую
клинопись.
От обиды на судьбу Лиля чуть не заплакала.
- Коля, я ничего не понимаю!
Поручик закивал головой, но отрываться от описания высоковольтной лини
отказался.
- До конца контрольной осталось десять минут! - провозгласил Сухостой.
Лиля предприняла еще одну отчаянную попытку разобраться в почерке
Поручика.
- У тебя все буквы пишутся одинаково! - прошипела она. - Как ты сам-то
угадываешь, что написал?
- Интуитивно, - ответил Поручик.
Пометавшись еще немного, Лиля снова склонилась к его плечу.
- Чего же мне делать?
- Списывай, как есть.
- Ох!
Лиля взяла ручку и принялась списывать, как есть. С прилежанием
древнего копииста она повторяла на своем листочке все Поручиковы закорючки
- палочку за палочкой. Ржевский давно закончил свою работу и теперь с
интересом наблюдал за трудовыми подвигами Лили.
- Ты на каком языке пишешь? - наконец спросил он в недоумении.
- На твоем! - зло огрызнулась Лиля.
- Как это "на моем"?
- Как-как... - передразнила она. - Что у тебя изображено, то и сдуваю.
Поручик начал беззвучно смеяться.
- А если тебя спросят, что сие значит?
- Ты мне будешь подсказывать! Я ни слова не понимаю в том, что пишу!
- Сдаем работы! - воскликнул Сухостой трубным гласом.