"Эльвира Барякина, Анна Капранова. Нежное притяжение за уши " - читать интересную книгу автора

музыки, в ярко освещенных окнах мелькали силуэты людей, с трудом держащихся
в вертикальном положении... Какой-то мужик в съехавшем на бок галстуке
противно приставал к гитарообразной даме.
- Слава Богу, мы чужие на этом празднике жизни! - сразу обрадовалась
Машуня и решила на всякий случай не уходить далеко от пиротехников. А то
ведь кто их знает, этих новых русских? Пристанут еще...

* * *

Петька с Пашкой возились на лужайке перед домом, таскали свои железки,
устанавливали их, укрепляли. Машуня знала, что это надолго, и что они
проваландаются где-то с час, и пошла пока покататься на качелях,
привязанных к ветке огромной березы.
Ей опять подумалось о Стасе. Вот наверняка он окажется сукиным сыном!
А от этого заполучить его хотелось еще больше. Раскачиваясь потихоньку, она
начала представлять, как он ее целует...
( Привет! ( поздоровался с ней кто-то.
( Что? ( вздрогнула она и, повернувшись, наткнулась взглядом на
высокого юношу в плаще.
Он был изрядно "под мухой" и, чтобы ровно стоять, был вынужден
цепляться за ствол березы.
( Привет! - настойчиво повторил он и вдруг недоверчиво спросил: - А ты
кто?
( Я никто, ( спокойно ответила Машуня.
( А-а, извините...
Юноша смущенно отступил и мотающейся походкой а-ля матрос на выгуле
направился в сторону бассейна.
( Ну скоро, что ли, вы там? ( крикнула Машуня пиротехникам. Ей уже
слегка надоело ждать, и к тому же она начала мерзнуть.
( Все-все-все! Мы готовы! ( заверил ее Руслан.
Любимая работа действовала на него почище горячительных напитков:
глаза блестели, красная бандана сползла на лоб, а ярко-желтая куртка была
уже перепачкана на локте. В общем, Руслан был счастлив.

* * *

Как только окончательно стемнело, Машуне выпала почетная обязанность
охранять заграждение и следить, чтобы никто из зрителей ненароком не забрел
на территорию стрельбища. Сделать это было трудно, ибо зрители представляли
из себя неорганизованное стадо, которое то расползалось, то скучивалось, и
то и дело сносило все преграды на своем пути. В середине толпы что-то
белело, видимо, невеста. Какой-то самопальный народный ансамбль
периодически запевал пьяными ревущими голосами:
( А-а нам все равно! А-а нам все равно! Пусть боимся мы волка и сову!
Им в ответ кто-то истерично ржал, но певцы не сдавались и в десятый
раз повторяли одну и ту же строчку:
( А-а нам все равно!
Тем временем Руслан заглушил их всех, запалив плюющиеся искрами
вертушки. Они яростно зашипели, и публика одобрительно завизжала. Потом в
вышине что-то шибануло, и кляксы салюта разбрызгало по ночным облакам.