"Эльвира Барякина, Анна Капранова. Нежное притяжение за уши " - читать интересную книгу автора

- Так-так-так... Значит, палавой акт, насылые... Но сначала все далжно
быт красыва и аккуратна... Во! - воскликнул он. - Прыдумал!
Федорчук пытливо придвинулся к нему.
- Ну?!
- Значыт, вы - насыльник, я жэртва. Я сыжу, бэсэдую с вамы о пагодэ в
Цэнтральном Нэчэрнозэмье и нычего нэ падазрэваю. - Миндия сел на стул и
закатил глаза. - Тут вы ка мнэ падходытэ... Падхадытэ, падхадытэ! -
скомандовал он. - Кладэтэ мнэ рукы на плэчи... Нагибаэтэсь к самаму маему
ушку и нэжно шэпчитэ: "Любымая, я падарю тэбэ всэ звезды мыра!"
Неизъяснимо мучаясь, Федорчук проделал все, что требовалось.
- Я подарю тебе все звезды... - пробасил он.
И в этот момент в комнату вошла уборщица Михайловна. Ведро и швабра
вывалились у нее из рук...

* * *

Федорчук жил в старой части города в деревянном двухэтажном доме. В
квартире у него имелось несколько предметов мебели, плита и холодильник.
Все это было больших размеров и не подходило друг к другу по стилю. И не
известно, как бы отважный следователь справлялся со своим хозяйством, если
бы не его "Комитет помощи Федорчуку"...
Дело в том, что в каждой из трех соседских квартир проживало по
замечательной старушке: баба Нюра и Софья Степановна - на первом этаже, а
тетя Капа - на одной площадке с Иваном. Все три убеленные сединами женщины
страстно любили Федорчука и всячески за ним присматривали. А он был им
страшно благодарен и постоянно чинил в доме проводку, ввертывал лампочки и
делал всю другую тяжелую мужскую работу.
Каждая старушка не могла нахвалиться на Ивана и постоянно ставила его
в пример окружающим: тетя Капа - пролетариату, которому она продавала у
проходной водку в разлив, баба Нюра - соратникам по Коммунистической
партии, а Софья Степановна - окрестным детям (ибо в прошлом она была
учительницей начальных классов).
... В квартире Федорчука пахло свежевымытыми полами и геранью. Баба
Нюра только что закончила уборку и теперь с удовольствием смотрела на дело
рук своих. Вообще-то Иван просил ее только накормить своего толстого рыжего
кота Фису, но баба Нюра опять невольно исполнила роль Тимура и его команды:
все пухлые юридические книжки были расставлены по полкам, герань и
витиеватый кактус на подоконнике политы, а разбросанные по всем углам
предметы гардероба водворились на место.
Тут бабин Нюрин взгляд застыл на барочном письменном столе, на котором
возлежал Фиса и с интересом рассматривал свой живот и другие интимные
места.
- Что, Фисонька, накушался? - спросила старушка кота. - Опять Ванюше
волос своих насыпал? Э-э!
Котяра повел ухом, но от важного занятия не отвлекся.
В это время послышался скрежет ключа в замке, дверь решительно
распахнулась, и взмыленный Федорчук вбежал в свои покои. Фиса тут же лениво
спрыгнул и от греха подальше прошествовал к окну. Это было вовремя, потому
что хозяин тут же грохнул по столу папкой с надписью "Дело".
- Здравствуйте, баба Нюра! - пророкотал он почтительно.