"Эльвира Барякина, Анна Капранова. Нежное притяжение за уши " - читать интересную книгу автора

- С чего ты взял?
- Ты что, не слышала? Она же только что сказала, что через неделю ее
отпустят!
Машуня кинулась в прихожую и принялась зашнуровывать свои сапожки.
- Ага, наверное!
- Ты зря иронизируешь! - проговорил он возбужденно. - Я тоже поначалу
не верил, когда она говорила о смерти Стаса! Но теперь уже поздно!
Машуня все никак не могла попасть в рукава своего плаща.
- С меня хватит! Дела мне нет ни до вас, ни до вашей Нонны! Пока.
И изо всех сил хлопнув дверью, она выскочила на площадку.
... Колька бессильно упал на тахту и спрятал лицо в ладонях. Ум
заходил за разум! Сначала Стас, друг, лучше которого не было и уже не
будет... Потом Нонна... С ней, конечно, безумно тяжело, но он не жаловался,
ибо все было хорошо до этой проклятой свадьбы! Они собирались втроем под
вечер, трепались ни о чем, пили пиво, смотрели глупые фильмы по видику...
Стас рассказывал анекдоты, Нонна вечно поддкалывала то одного, то другого,
божилась, что она действительно ясновидящая и ясно видит, что у них в
штанах...
А теперь Колька остался совсем один.
Ну почему они встретились с Машей в такой неподходящий момент? При
воспоминании о ней ему сделалось еще тоскливее. Она была такой милой и
симпатичной... Конечно, она напугалась и убежала. Зачем ей Колькины
проблемы? Любая нормальная девушка на ее месте поступила бы точно так же.
Ох, одиночество было липким и холодным как болотная грязь.

* * *

Машуня приоткрыла дверь в свой подъезд, и до нее сразу долетели
хрустальные звуки маминого сопрано. Приступы пения овладевали ей обычно под
вечер и служили бесконечным поводом для ссор с соседями. Несмотря на все
усилия бывшей оперной певицы те никак не хотели приобщаться к культурному
наследию своей страны.
Машуне тоже не особо нравилась опера. Но она привыкла. В конце концов
родители могут увлекаться и шаманскими напевами североамериканских
индейцев, так что это был еще не самый худший вариант.
Она потихонечку вставила ключ в замок и проникла в квартиру.
- И хладный труп мой понево-оле-е, - доносилось из маминой комнаты, -
встает у вас перед глаза-ами....
- Поет? - осведомилась Машуня у Геракла.
Пекинес скорбно хрюкнул и стал потихонечку подвывать.
- Безумная семейка! - пробормотала Машуня и быстренько проскользнула к
себе, но монументальная родительская фигура тут же возникла на пороге ее
комнаты.
- Ты где была так долго? - спросила мама расстроенно. - Я уже вся
издергалась! Хотела в милицию звонить.
"И ты туда же" - подумала Машуня и пожалела, что за размышлениями о
сегодняшних происшествиях не успела изобрести никакого достойного
оправдания. Сказать, что была у Кольки и присутствовала при аресте
подозреваемой в убийстве ясновидящей, которая знает все наперед: и про свой
арест и про свое освобождение? Так мама так переволнуется, что всю ночь