"В.Т.Нарежный. Российский Жилблаз или Похождения князя Гаврилы Симоновича Чистякова" - читать интересную книгу автора

М у ж. Не подавай к тому причины.
Ж е н а. Теперь ты сам подал ее.
М у ж. Чем, например?
Ж е н а. Ты собираешься спать, а и не подумал, где положить гостя?
М у ж. В этой комнате на софе. Для приезжего человека, который завтре
едет далее, немного надобно; из слуг его один пусть пойдет, где
починивается карета, а другой будет спать в передней.
Ж е н а. Ах, боже мой! Такой знатный господин на софе.
М у ж. Усталому человеку тут гораздо лучше.
Ж е н а. Однакож ты не так думал, как прибыл к нам князь Гаврило
Симонович!
М у ж. Потому что я не думал отпустить его скоро: он был несчастен, что
доказывал каждый взор его и каждое биение сердца; а этот едет в карете;
каждую волю его исполняют несколько человек. Да и что ему тут делать?
Ж е н а. Ах, милый друг мой! Если б он побыл несколько дней! Как бы
упросить его?
М у ж. Ты с ума сошла!
Ж е н а. Ну, так по крайней мере, друг мой, уступим ему тот покой, где
живет князь Гаврило Симонович.
М у ж. Князь Светлозаров больше недоволен будет, если заставят его
спать не одного.
Ж е н а. Я не то говорю. Князь Гаврило Симонович перейдет на время в те
покойчики, что в саду.
Чистяков вдруг подал с радостью свое на то согласие. Жена благодарила
его искренно, и, прежде нежели муж успел произнести да или нет, уже был
отдан приказ перенести туда постель, несколько стульев и белье, подаренное
ему Простаковым.
Таким образом, муж хотел или не хотел, но должен был согласиться.
Вечер прошел в шуме и беспорядке, - пели, плясали, хохотали, льстили,
льстились и проч., и проч., и бедный Простаков с крайне пасмурным видом
вошел в спальню в половине первого часу за полночь, чего не случалось с
ним со дня его отставки.
Новый гость расположился в своем покое, а новый Терентий Пафнутьич
Кракалов пошел в садовую избушку свою и был веселее обыкновенного от
мысли, что она больше походит на древний княжеский дворец его, чем дом
господина Простакова.


Глава VII. ГОСТЬ


Все проспали или по крайней мере пролежали в постелях долее
обыкновенного.
Никогда так не был пасмурен Простаков, как в сие утро. Неудовольствие
вечера оставило впечатление на щеках его и на глазах, а более на сердце.
Чтобы сколько-нибудь рассеяться, он намерился, одевшись попросту, как и
обыкновенно одевался по утрам, посетить нового пустынника своего Кракалова
и разбить грусть с простым, но добрым человеком. Он сошел по лестнице в
сад, снял шапку, перекрестился и сказал: "Слава тебе, господи, что эта
сиятельная, пожилая уже, повеса сегодни едет; я даже не намерен просить