"Лив Нансен-Хейер. Книга об отце (Ева и Фритьоф) " - читать интересную книгу авторасебя умелым парнем, который не будет обузой на борту.
Жребий был брошен. Фритьоф отправился в свое первое пла вание по Ледовитому океану. Отцу его это путешествие скорее всего казалось отклонением от прямого пути. В душе сын "ветрогон", вот и помчался за при ключениями, вместо того чтобы учиться. Отец был убежден, что, выбрав зоологию, сын совершил роковую ошибку, "ибо выбрал-то ее лишь потому, что эта специальность обещала развлечение и жизнь на лоне природы", и очень был огорчен тем, что Фритьоф не занялся физикой и химией, которыми "больше всего" увле кался. Если Фритьоф и был когда-то в душе ветрогоном, то с этим давным-давно было покончено. И с тех пор вся жизнь его и работа были более всего отмечены чувством долга. Хотя он впоследствии забросил зоологию и стал полярным ис следователем и океанографом, но это произошло лишь после того, как он довел до конца поставленные перед собой задачи и оставил после себя след и в зоологии. Наверняка он бы далеко пошел и в физике, и в химии, он и здесь не отступил бы, не добившись своего. Но совершил ли бы он тогда свои великие арктические экспедиции, которые в свою оче редь открыли путь новым проблемам,- неизвестно. В марте 1882 года на рассвете "Викинг" вышел из гавани Арендаля[49]. Матросы огласили спящий город мощным "ура", несколько человек на набережной помахали на прощанье шляпами, а больше никто не обратил на них внимания. Впервые в своей жизни Фритьоф Нансен сжег за собой мосты. Первые впечатления от моря были не особенно обнадеживающими. Надвигался шторм, судно вздымалось на волнах, и брызги перехлестывали через борт. Низко Фритьофу было не до красот природы. Только после шести суток мучений он смог записать в своем дневнике: "Морская болезнь прошла бесследно. Жизнь превосходна". Он отметил это событие тем, что, сидя на палубе до трех часов ночи, курил длинную трубку с голланд ским табаком. В этом плавании отец впервые увидел царство льдов и был потрясен. Он принимал участие в охоте на тюле ней в качестве стрелка и провел на борту корабля несколько научных опытов. А главное - он увидел с палубы корабля вос точный берег Гренландии и уходившие вдаль цепи сверкающих горных вершин. Он прилежно вел дневник: "Ледовитый океан - это нечто со вершенно особое, ни на что не похожее, он совсем не такой, каким его представляют. Море то зеленовато-синее, то покрыто плоскими дрейфующими льдинами, то туман, то солнце, то буря, то штиль". Он увидел еще много другого. Зачарованный, сидел он на па лубе и глядел, как полыхает в небе северное сияние: "Это словно отблеск огромного далекого пожара. Но, должно быть, самый пожар был в Стране духов, отсветы были призрачно белые". Тогда он впервые услышал грохот торосящегося льда. Работы на судне хватало, и он ее не чурался. Адвокат Нансен не зря говорил, что сын будет полезен на борту. Фритьоф был силен, как медведь, и за все брался с охотой: грузить уголь, драить медяшку, мыть посуду на камбузе, взбираться на мачту и высматривать разводья. Он быстро проявил себя как хороший товарищ, неистощимый шутник и весельчак, не краснеющий от смачных анекдотов. И все же моряки удивлялись, глядя на то, как он возился с точными |
|
|