"Лив Нансен-Хейер. Книга об отце (Ева и Фритьоф) " - читать интересную книгу автора

себя умелым парнем, который не будет обузой на борту.
Жребий был брошен. Фритьоф отправился в свое первое пла вание по
Ледовитому океану.
Отцу его это путешествие скорее всего казалось отклонением от прямого
пути. В душе сын "ветрогон", вот и помчался за при ключениями, вместо того
чтобы учиться. Отец был убежден, что, выбрав зоологию, сын совершил роковую
ошибку, "ибо выбрал-то ее лишь потому, что эта специальность обещала
развлечение и жизнь на лоне природы", и очень был огорчен тем, что Фритьоф
не занялся физикой и химией, которыми "больше всего" увле кался.
Если Фритьоф и был когда-то в душе ветрогоном, то с этим давным-давно
было покончено. И с тех пор вся жизнь его и работа были более всего отмечены
чувством долга.
Хотя он впоследствии забросил зоологию и стал полярным ис следователем
и океанографом, но это произошло лишь после того, как он довел до конца
поставленные перед собой задачи и оставил после себя след и в зоологии.
Наверняка он бы далеко пошел и в физике, и в химии, он и здесь не
отступил бы, не добившись своего. Но совершил ли бы он тогда свои великие
арктические экспедиции, которые в свою оче редь открыли путь новым
проблемам,- неизвестно.
В марте 1882 года на рассвете "Викинг" вышел из гавани Арендаля[49].
Матросы огласили спящий город мощным "ура", несколько человек на набережной
помахали на прощанье шляпами, а больше никто не обратил на них внимания.
Впервые в своей жизни Фритьоф Нансен сжег за собой мосты.
Первые впечатления от моря были не особенно обнадеживающими. Надвигался
шторм, судно вздымалось на волнах, и брызги перехлестывали через борт. Низко
нависло небо, все в тяжелых угрюмых тучах. По-своему и это было красиво, но
Фритьофу было не до красот природы. Только после шести суток мучений он смог
записать в своем дневнике: "Морская болезнь прошла бесследно. Жизнь
превосходна". Он отметил это событие тем, что, сидя на палубе до трех часов
ночи, курил длинную трубку с голланд ским табаком. В этом плавании отец
впервые увидел царство льдов и был потрясен. Он принимал участие в охоте на
тюле ней в качестве стрелка и провел на борту корабля несколько научных
опытов. А главное - он увидел с палубы корабля вос точный берег Гренландии и
уходившие вдаль цепи сверкающих горных вершин.
Он прилежно вел дневник: "Ледовитый океан - это нечто со вершенно
особое, ни на что не похожее, он совсем не такой, каким его представляют.
Море то зеленовато-синее, то покрыто плоскими дрейфующими льдинами, то
туман, то солнце, то буря, то штиль".
Он увидел еще много другого. Зачарованный, сидел он на па лубе и
глядел, как полыхает в небе северное сияние: "Это словно отблеск огромного
далекого пожара. Но, должно быть, самый пожар был в Стране духов, отсветы
были призрачно белые".
Тогда он впервые услышал грохот торосящегося льда.
Работы на судне хватало, и он ее не чурался. Адвокат Нансен не зря
говорил, что сын будет полезен на борту. Фритьоф был силен, как медведь, и
за все брался с охотой: грузить уголь, драить медяшку, мыть посуду на
камбузе, взбираться на мачту и высматривать разводья. Он быстро проявил себя
как хороший товарищ, неистощимый шутник и весельчак, не краснеющий от
смачных анекдотов.
И все же моряки удивлялись, глядя на то, как он возился с точными