"Лив Нансен-Хейер. Книга об отце (Ева и Фритьоф) " - читать интересную книгу автора

включила в книгу те письма и материалы, которые, как мне кажется, помогут
глубже понять их характеры и ту любовь, которая оказалась достаточно
сильной, чтобы про вести их через все превратности и трудности жизни.
Я рассказываю о том, что сохранила моя память. Но хотя главное в моих
воспоминаниях - отчий дом и то счастье, которое его наполняло, я все же,
вспоминая мать и отца, не могу не гово рить одновременно и об утратах и
горестях, о поражениях и побе дах, потому что они-то и связали их
неразрывными узами.
Невзирая на удачи или неудачи, они никогда не теряли из виду главного.
Они вместе воздвигли высокий небосвод над своей жизнью.
Осло, сентябрь 1954 года.


Книга об отце


ЕВА И ФРИТЬОФ


I. ОТЕЦ

Когда мой отец собирался в экспедицию к Северному полюсу в 1893 году,
мне было всего лишь полгода. Матери был нужен кто-то, чтобы не страдать от
одиночества, пока не вернется отец, поэтому я должна была появиться на свет
до его отъезда.
Разумеется, на меня произвели впечатление слова, которые я не раз
слышала от отца, что на пути к Северному полюсу он думал о матери и обо мне.
И, разумеется, мне приятно сознавать, что те три долгих года, пока мама
ждала его возвращения, я была ее утешением. С нами ему было трудней всего
расставаться. Вернулся он к нам обеим.
Сказать, что я помню что-то о его возвращении, было бы не верно. Но
позже, будучи взрослым, нередко трудно различить, что ты знаешь о своем
раннем детстве по рассказам, а что помнишь сам. У меня сохранились смутные
воспоминания о суматохе в доме и о том, как мама уезжала. Она сказала мне,
что отец вернулся и чтобы я не забывала, что его надо называть "папа".
Столь же смутно вспоминается мне и двор нашей виллы Гот хоб
Единственное, мне кажется, ясное воспоминание - это торже ственная
встреча, устроенная во дворце, где мы с Да и еще много народу ожидали папу и
маму. Никогда еще я не видела столько людей сразу, и мне и посейчас кажется,
что мы все тогда стояли на крыше, но этого, конечно, не могло быть.
Наверное, это был большой дворцовый балкон, который и произвел на меня такое
впечатление высоты и простора. Должно быть, я была в центре внимания, со
мной много возились, но мне запомнилось, что надо мной смеялись.
Сначала засмеялись потому, что я сделала реверанс перед ла кеем. Мне
внушили, что когда появится важный господин с золо тыми аксельбантами и
золотыми пуговицами,- это король и мне надо подойти к нему и сделать
реверанс.
Немного погодя пришел настоящий король, и меня подтолк нули вперед. Но
я была разочарована: лакей мне показался куда важнее.
Потом все смеялись надо мной за то, что я свесилась через перила