"Д'Арси Найленд. Ширали " - читать интересную книгу автора

- Почему?
- Незачем. Твоя мать тебя не любит и не любила никогда.
- Не любила, - согласилась девочка, как попугай повторяя слова. - Она
глупая. Если постель мокрая, она дерется, а если съесть печенье, запирает в
уборной.
- Забудь ты про нее, - сказал он.
Интересно, сколько требуется времени, чтобы ребенок забыл свою мать?
Говорят, это зависит от возраста: чем младше, тем скорее забывается. Девочке
всего четыре года, и прошло уже шесть месяцев с тех пор, как она последний
раз видела мать. А вопросы все сыпались, девочка то и дело вспоминала о
матери. Но что она помнит? Маколи понятия не имел. Может быть, ее фигуру,
темные, коротко остриженные волосы, карие глаза, шлепанцы, постукивающие по
полу в кухне, руки, листающие страницы журнала, надутые яркие губы с зажатой
в них сигаретой, кретоновый передник на веревке в захламленном дворе или
полный до краев пакет, из которого высыпаются овощи. А может, ей помнится
голос, часто резкий, визгливый, или запах газовой плиты и сохнущей перед
открытой духовкой одежды, а может, отклеившиеся от стены из-за сырости обои,
покрытые разводами плесени. Может, она вспоминает дребезжанье оконных стекол
и свист ветра из-под двери, или позвякиванье шаров в изголовье кровати
всякий раз, когда спящий поворачивался на лодкообразном матрасе, или картину
на евангельскую тему в спальне на стене, "Светоч мира": Христос в терновом
венке, лицо его залито желтым светом от фонаря, который он держит в руке.
Может, ей виделось, висящее в кухне над полкой с закопченными кастрюлями
изречение в покосившейся рамке "Дом - это любовь", а может, нечто совсем
иное. Может, она не помнит ни облика матери, ни всех этих вещей, звуков и
шумов. Быть может, мать для нее - лишь цепь ассоциаций, зыбких, как мечта,
обрывки воспоминаний, гнездящихся в памяти.
Они шли по Галлатерха-Плейнс, где дорога проходила по черноземной
равнине, и Маколи знал, что им предстоит долгое и унылое путешествие. По
дороге идти было нелегко: грунт твердый, неровный, и кажется, будто шагаешь
по стерне. Глаз не на чем остановить; кругом одна равнина, ни деревьев, ни
домов, ничего, только бесконечная плоская равнина. Даже пастбища и те
встречались редко. Черная земля была испещрена трещинами, ветвистыми,
похожими на застывшие зигзаги молний, а на пустынной ее поверхности миля за
милей тянулись заросли засохшего чертополоха.

Шли часы, но ландшафт не менялся. Время и место... Здесь менялось
только время.
Маколи неотрывно смотрел вперед, скорее чувствуя, чем видя или слыша,
"собачонку", что бежала рядом.
И думал он о том, о сем, о разном. Он вспоминал девушку, которую
когда-то знал, и она представлялась, как на почтовой открытке: улыбающейся,
с вишней в белых зубах. Вспоминал высокого, худого человека в подбитом
шелком пальто и с черным, как закопченный походный котелок, лицом.
Девушку звали Лили Харпер. Отец ее был членом городской управы,
церковным старостой и владельцем мясной лавки на той же улице; мать ее по
воскресным дням ходила в шелках и атласе и с зонтиком от солнца, а сама
Лили... Лили строила из себя деликатную и утонченную барышню. Но в тот вечер
в саду она обо всем забыла. Ее волосы отливали медью, их копна была так
огромна, что хватило бы набить целый диван, и они были заплетены в косы и