"Дмитрий Дмитриевич Нагишкин. Сердце Бонивура" - читать интересную книгу автора

Но китаец не изменил ни выражения лица, ни позы. Он вынул из-за пазухи
ушные принадлежности и, взяв один инструмент, стал почесывать в ухе. Однако
столь наглое поведение не возмутило ротмистра. Он размышлял:
"...Аргутинский - сволочь... Получит арестованных и немедленно уступит
этому "коммерсанту". Ишь, ковыряется, как дома... Вот выставлю сейчас с
треском! Или под замок! Впрочем, у них такая организация... Убьют, мерзавцы,
и следов не найдешь. Вот на Миллионке попал в переплет. Кто бил? Чем бил?
Попробуй узнай!.. Может статься, что и из этой шайки кто-нибудь... Десять
тысяч! А Аргутинский, гад, поди и раздумывать не станет... Десять тысяч...
Ишь, расселся! Наперед уверен, прохвост, что я буду согласен. М-морда! Идол
китайский!.. Впрочем... Содрать с него?"
- Пятнадцать! - сказал ротмистр и закусил губы.
Ли Чжан-сюй тотчас же сложил принадлежности и сунул их на место. Вынул
из кармана портсигар, сигареты.
- Курите? Пятнадцать - это много...
Незабинтованное ухо Караева было пунцовым. Китаец покосился на него и
решительно сказал:
- Десять. Очень хорошо. Мы всех выкупаем за эту цену. Пять тысяч с
головы. Очень хорошо.
Неуверенным голосом Караев проронил:
- Не могу же я освободить их из-под стражи за здорово живешь! Как же
быть?
Китаец озабоченно посмотрел на своего спутника. Тот спокойно сказал:
- Надо отправить их во Владивосток с небольшой охраной. Остальное - мое
дело!
Караев глубоко затянулся дымом сигареты, потом вынул из кармана брюк
плоский флакон с серебряной крышкой и брызнул из него на ладонь несколько
капель крепкого одеколона. Ухо его понемногу принимало нормальный цвет.
- Деньги с вами?
- Как только вы отдадите нужные приказания, деньги будут в ваших руках!
Караев нервно хрустнул пальцами. Позвонил в колокольчик, стоявший на
столе. В дверях показался рябой.
- Писарю скажешь: арестованные этапируются в город, на Полтавскую, три.
Сейчас же. Вызовешь двух конвойных.
Иванцов вышел.
Караев протянул руку. В соседней комнате послышались голоса. Рябой
вошел и, нагнувшись к уху ротмистра, сказал:
- С Полтавской, господин ротмистр!
В ту же секунду в комнату вошел офицер в каппелевской форме. Щеголевато
козырнув на французский манер двумя пальцами, он спросил:
- Ротмистр Караев?
- Точно так! - поднялся с кресла Караев.
- Поручик Степанов! - сказал каппелевец.
Караев посмотрел на китайца, который перед этим взял из рук помощника
пакет, завернутый в плотную бумагу. Быстрым движением ротмистр вскрыл
протянутый ему контрразведчиком конверт и, прочтя, вздрогнул. Это было
предписание направить арестованных в контрразведку. Он опять взглянул на
толстый синий пакет в руках Ли Чжан-сюя, и взгляд его изобразил почти
отчаяние. Губы плохо повиновались ему, когда он с деланным оживлением сказал
прибывшему: