"Юрий Нагибин. Ненаписанный рассказ Сомерсета Моэма" - читать интересную книгу автора

помогать ему в этом: не приставать с рас спросами, наставлениями,
поучениями, а не то он нас возненавидит, но и не выпускать его из поля
зрения. Сейчас не он, а мы сдаем экзамены на зрелость". - "И сколько это
будет длиться?" - спросила Мери, озабоченная тем, что до "сдачи экзаменов"
нечего и думать о каких-то переменах в жизни. "Года два-три", - неуверенно
ответил Джонс.

В эту ночь она проявила стойкость, разделив с мужем ложе и пойдя
навстречу его желаниям, не остуженным чудовищной усталостью.

Целую неделю Джонс отсыпался. Она терпеливо сносила его нежность. Ведь
так было всегда, а привычка - госпожа души. Однажды Мери представила на
месте мужа Капитана и впервые испытала наслаждение, какого в отдельности не
мог ей дать ни тот, ни другой. Было сладко и очень стыдно, и она зареклась
думать о Капитане в объятиях мужа. Иногда ей это удавалось, иногда нет, а
потом все пошло по-прежнему, как и всегда с Джонсом, - тихая, отстраненная
нежность.

Приехал сын. О Капитане она почти не вспоминала. А затем начался новый
виток: сын вернулся в колледж.Джонс снова отправился в экспедицию, а
незадолго перед тем появился Капитан, обдутый прибрежными ветрами.

Поначалу Мери казалось, что она не выдержит раздвоенности, сойдет с
ума, наложит на себя руки. Но и через десять лет все оставалось по-прежнему.
Нет, это неверно. Произошло много трудного, грустного и страшного, тайное
стало явным, боль одних послужила расхожей монетой сплетен для других, затем
и сплетни смолкли, но в главном ничего не изменилось: Мери все так же
оставалась женой Джонса, любовницей Капитана, грешной матерью теперь уже
взрослого сына, прошедшего в отношении к ней через все этапы: гнева, стыда,
страдания, презрения, брезгливости, полупрощения и благожелательного
равнодушия.

В этом месте рассказа Моэма у меня снова возникло ощущение повтора -
такое уже было, потом забрезжило воспоминание, вначале смутное, но вскоре
прояснившееся.
- Ей-богу, мы впадаем в Ивлина Во!
- Никуда мы не впадаем, - последовал незамедлительный ответ, - и впасть
не можем. Это мистер Во вытек из меня, когда я зазевался.
И только тут я поверил, что, несмотря на свой профессиональный нюх,
понятия не имею, куда движется эта история. Я посмотрел на Моэма: от
усталости и жары он побледнел, еще больше съежился, как-то запал в самого
себя. До чего же он был изношен, ветх, да хватит ли у него сил довести до
конца затянувшийся рассказ?

Мери тщетно ждала, чтобы Капитан позвал ее к себе навсегда. Что мог он
предложить ей, кроме своей потрепанной личности, дурного характера и жалких
меблирашек? При всей завышенной самооценке он полагал, что это будет слабой
компенсацией за потерю того образа жизни, который создал для нее Джонс. Он
не верил в человеческое бескорыстие. Ему и в голову не приходило, что Мери
все бросит по первому же его слову. Сын перестал отвечать на ее письма,