"Владимир Набоков. Комментарий к роману "Евгений Онегин"" - читать интересную книгу автора

XXIII: Тип Ольгиной красоты наводит на Пушкина тоску в главе второй,
как и на Онегина в главе третьей. В строфе пародируется стиль, которым
романист мог бы приняться за описание своей героини. Затем следует
риторический переход.

XXIV: Переключение от сентиментализма к романтизму, от розовощекой
веселой Ольги к бледной, задумчивой Татьяне. Несмотря на офранцуженность
сознания, Татьяна, благодаря своему душевному складу, оправдает (в главе
пятой) те фольклорные ассоциации, которые рождает ее имя.

XXV-XXVII: Описывается полное мечтаний детство Татьяны. (Обратите
внимание на перенос из XXVI в XXVII строфу, прием, который воспринимается
Пушкиным как характерная черта новой, то есть "романтической" манеры.) Еще
более дивные межстрофические переносы не раз встретятся при описании Татьяны
в гл. 3, XXXVIII-XXXIX, когда она летит в сад, дабы избежать встречи с
Онегиным, и в гл. 5, V-VI, в технически безупречно выполненном переносе,
когда небесное знамение повергает ее в дрожь.

XXVIII: Хотя упоминание "балкона" не несет здесь особой смысловой
нагрузки, эта строфа подготавливает формирование образа Татьяны (который
позже, в конце 8, XXXVII, будет ретроспективно возникать перед Онегиным: она
сидит у окна, погруженная в мечты, и вглядывается в туманную даль).

XXIX: Здесь начинает пульсировать тема, которая будет полностью
раскрыта в гл. 3, IX, - любимые книги Татьяны. Ее библиотека, хоть и не
отнесенная впрямую к определенному времени, наверняка включает книги
добайроновского периода, особенно сентиментальные эпистолярные романы XVIII
в. Тут Пушкин вводит тему романов, но для того лишь, чтобы перейти от
Татьяны к ее матери, которая хоть и не была столь жадна до чтения, как дочь,
тоже когда-то искала в "реальной жизни" героев Ричардсона. Переход-перенос
ведет нас к следующей строфе.

XXX: Описывается юность госпожи Лариной. Она была влюблена в лихого
молодого гвардейца.

XXXI: Но ее выдали замуж за более прозаическую личность - мирного
помещика.

XXXII: Деревенские заботы...

XXXIII:...сменили увлечения московской юности. Преображение манерной
девицы в помещицу в чепце сравнимо с потенциальным будущим Ленского
(покойное погружение в сельскую рутину после идиллической молодости),
подсказанным Пушкиным в гл. 4, L и особенно в гл. 6, XXXIX.

XXXIV-XXXV: Описание старинных привычек и обычаев Лариных.

XXXVI: "И так они старели оба". Эта интонация ведет нас через
восхитительный переход к теме смерти и рока, лейтмотиву образа Ленского.
Ларин умирает, и по надгробной надписи мы узнаем его имя. Надпись эту читает