"Владимир Набоков. Прзрачные вещи" - читать интересную книгу автора

крупный тридцатидвухлетний мужчина, плакал чаще и горше, чем за все его
грустное детство, помнится, тоже был неказист, но хотя бы не так бестолково
обставлен, как этот его новый приют. Совершенно кошмарная кровать. "Ванная"
с биде (достаточно обширным, чтобы принять присевшего циркового слона), но
без ванны. Крышка унитаза отказывалась стоять. Норовистый кран резко прыснул
ржавой водицей, потом из него потекла обычная вялая струйка, - которую ты
ценил недостаточно, которая есть текучее таинство и заслуживает, да-да,
воздвижения в ее честь монументов, - храмов, полных прохлады! Покинув убогую
уборную, Персон плотно прикрыл за собою дверь, но та, словно глупый щенок,
скульнула и увязалась за ним в комнату. Давайте теперь проиллюстрируем наши
трудности.

3

Озираясь в поисках комода, в который он мог бы сложить свои вещи, Хью
Персон, человек аккуратный, заметил, что средний ящик пожилого стола,
сосланного в темный угол комнаты и обратившегося в подставку для похожей на
остов сломанного зонта лампы, лишенной и лампочки и абажура, не был толком
задвинут постояльцем либо слугой (на самом деле - ни тем, ни другим), -
словом, последним, кто полюбопытствовал (никто), так ли он пуст. Мой добрый
Хью попытался, расшатав, впихнуть его внутрь; на-первях ящик не подавался,
но затем - в ответ на случайный рывок (невольно усиленный накопленной мощью
многих толчков) - выскочил и обронил карандаш. Прежде чем сунуть его назад,
Хью скользнул по нему глазами.
То был не восьмиугольный красавец из красного кедра с оттиснутым
серебряной амальгамой именем производителя, - а простенький, круглый,
совершенно безликий старый карандашик из дешевой сосны, выкрашенной в
серовато-сиреневый цвет. Лет десять назад его потерял здесь плотник,
который, не закончив осмотра, не говорю уж - починки старенького стола,
отправился за инструментом, найти который так и не смог. Ну вот, мы и
добрались до акта сосредоточения.
У плотника в мастерской, а задолго до нее в деревенской школе карандаш
сносился на две трети первоначальной длины. Оголенная древесина на
коническом кончике потемнела, приобрела свинцово-сливовый оттенок, слившись
с тупым мыском графита, чей слеповатый лоск один только и отличал его от
дерева. Нож и медное точило основательно подтрудились над ним; будь в том
нужда, мы могли бы проследить путаную участь очисток, в пору свежести
лиловых с одной стороны и смугловатых с другой, но теперь ссохшихся в
крошево праха, которого широкое - широчайшее - рассредоточение жутью сжимает
горло, впрочем, этим следует пренебречь, - привыкаешь, и довольно быстро
(выпадают ужасы и похуже). В целом строгать его было одно удовольствие -
стародавней выделки вещь. Отступив на множество лет (впрочем, не к году
рожденья Шекспира, в котором и был открыт карандашный графит), а затем
возвращаясь в "настоящее" и попутно собирая заново историю этой вещицы, мы
видим девочек и стариков, перемешивающих с мокрой глиной графит, очень тонко
помолотый. Эту массу, эту давленную икру, помещают вовнутрь металлического
цилиндра, снабженного синим глазком, - сапфиром с просверленной дыркой,
сквозь которую икру и продавливают. Она выползает одним неразрывным и
аппетитным шнурком (следите за нашим маленьким другом!), вид у него такой,
словно он сохранил форму пищеварительного тракта дождевого червя (но