"Константин Мзареулов. Экстремальные услуги" - читать интересную книгу автора

Конечно, нам выдадут по кристаллу с записью тезисов, но я предпочитаю
иметь полный текст работ, которые привлекли мое внимание.
Как и следовало ожидать, большинство докладов посвящено самой модной
сегодня теме - зависимости течения времени от формы ЧД-полости.
Многоэтажные формулы совершенно не похожи на мои, да и результаты
вычислений отличаются от тех, которые получил я.
Все мы, участники Конгресса, изучаем ЧД - черные дыры. Изучаем разными
методами, с разных точек зрения и вдобавок - на основе множества
принципиально разных моделей. Последнее обстоятельство представляется мне
самым трагичным: поскольку до сих пор не создана вразумительная концепция
ЧД, и астрофизики, принадлежащие к разным школам, зачастую не понимают
друг друга.
Я задерживаюсь около большого, на два десятка страниц, доклада. Среди
авторов - Роберт Митрофанов-Брайзер. Когда-то мы с ним работали в
окрестностях Сириуса. Работа любопытная: за сухим академическим названием
скрывается идея, которая всегда привлекала меня. Если удастся решить эту
задачу, наши звездолеты научатся прыгать сквозь пространство где угодно, а
не только через тоннели между парами ЧД. Уже сотню с лишним лет проблема
Нижняка - Циммера - Вуанга не поддается натиску человеческой логики. Порой
мне кажется, что тут нужна логика нечеловеческая.

- Ностальгия замучила?
Неторопливо повернув голову к источнику насмешливого голоса, утыкаюсь
взглядом в благообразную эспаньолку, тронутую легкой проседью. Надо же,
легок на помине! Сам Митрофанов-Брайзер, живой классик "евразийской"
школы, снизошел до разговора с ренегатом. Хотя, конечно, в прежние времена
Робби был хорошим парнем.
- Приветствую вас, Роберт Тимофеевич.
Он морщится.
- Давай без этикетов, а то меня затошнит - Робби с интересом поглядывает
на Ольду. - Нравится?
- Еще бы! - Я не стал скрывать очевидного. - Роскошная женщина.
Ольда фыркает. Робби снова кривится и машет на меня рукой.
- Ты в своем репертуаре. Мог бы понять, что я спрашивал о докладе, на
который ты пялился битых четверть часа.
Еще раз посмотрев на голограммы, я ворчливо сообщаю:
- Мне нравятся тема и постановка задачи, но не решение. Сложность
математического аппарата - верный признак, что в теории что-то
неблагополучно. Очевидно, неверны исходные постулаты, на фундаменте
которых мы тщимся построить модель. Вспомни птолемеевские эпициклы,
которые на протяжении веков становились все сложнее. А потом появились
Ньютон и Кеплер, написавшие очень простые, но все объясняющие формулы.
Ну вот. Не хотел конфликтов, а все равно коснулись болезненной темы. Ольда
возмущенно шипит:
- Роберт Тимофеевич, Агасфер не желает признать, какого прогресса мы
достигли, научившись получать стабильные решения!
Живой классик отмалчивается, предоставляя мне возможность высказаться. Ну,
как знаете, коллеги. Я этого не хотел...
- И в каких пределах действительны эти решения? - осведомляюсь я,
стараясь, чтобы в моем голосе не было ни намека на язвительность. -