"Виктор Мясников. Нас научили " - читать интересную книгу автора

Через двадцать секунд он стоял уже раздетый, поделенный линялыми
трусами на две части - загорелый, изрядно обволосенный костистый торс и
белые мускулистые ноги, подернутые сивой шерстью. Стоял и смотрел,
тщательно свертывая форму, как подчиненные выбираются из амуниции,
превращаясь в гражданских лиц, но в синих военных трусах. Худобой они
начальника превосходили - это почему-то порадовало.
Понтрягин с хрустом развернул бурые портянки в лиловых разводах. Резко
запахло казармой. И это уже не понравилось, Постников снова рассерчал.
- Рядовой стрелок, взять портянки рядового собачника, мыло - и на
канавку. Чтоб через пять минут были как мои. Кстати, тоже сполосни.
Он бросил свои серенькие, легонькие, чистенькие портяночки к ногам
Понтрягина. Тот заныл:
А че я...
Не понял! - грозно насупился ефрейтор.
И рядовой стрелок торопливо похватал вонючее тряпье.
- Тукташ! Быстренько собрал сапоги и капитально вымыл. Снаружи только,
понял?
Памятуя бессмертный афоризм зампотыла Тепина: "Солдат без работы -
преступник" - и обеспечив подчиненных спасительным трудом, Постников,
неторопливо помахивая штык-ножом, вырубил пару рогулек с перекладинкой для
кострища, подволок изрядную груду сушняка, выкатил из зарослей почернелый
чурбан в продольных трещинах, уселся на него и закурил.
Притопал в хлябающих мокрых кирзачах на босу ногу Тукташев, неся ещё
по паре в каждой руке.
- Сапоги на солнышко, чтоб сохли, а сам развяжи мешки, возьми котелки
и иди во-он к тому дереву. Наберешь воды, да чтоб почище. Давай мухой.
Обедать пора.
Щеглу только скажи - обедать пора - пятки засверкали. Квелая собака
затрусила следом.
Появился Понтрягин с маленькой охапочкой мокрых скруток. Мутные капли
бесшумно сыпались в траву.
Отжать досуха и разложить на кусты.
Солдат с оскорбленным видом повиновался. На ветки легли две светлые
портянки, две потемней и пара понтрягинских.
Постников сладко потянулся, прогибаясь, выпячивая узкие, как у
барашка, ребра, и с ласковой вкрадчивостью опытного кровопийцы запричитал:
- Сынок, я же сказал, чтоб как мои стали. А ты их все как свои сделал.
Перестирай, сынок. Особенно вон те, которыми не то трубы чистили, не то
ваксу фильтровали. Давай, сынок, побежал.
- Да че, нормально отстираны, - надулся тот.
- Буреешь, Понтряга, - начальник сменил тон. - Улетел! А то я тебе
пасть порву на семь портянок и на семь раз перестирать заставлю! У-у,
чайник, чмырь зачуханный, щучий потрох - тьфу!
- Никто в полку с такой обидной изобретательностью не ругался, как
Постников. В довершение он мощно харкнул в удалявшуюся спину и метров с
пяти влепил жирный плевок точно между голых выпертых лопаток. Понтрягин
бегом скатился к воде.
Кривоногий Тукташев осторожно принес полные котелки. Следом, опустив
хвост, приплелась такая же кривоногая, мастью в понтрягинские портянки,
овчарка, вялая, с продавленной спиной. Упала в тень, вывалила лиловый язык,