"Виктор Мясников. Месть черного паука " - читать интересную книгу автора

создать грандиозный архив. Базы данных он тоже покупал, но не у
паспортисток, а в отделах кадров предприятий среднего масштаба, где нет
сурового режима охраны. Инспекторши-кадровички приносили в Бюро целые сумки
учетных карточек, которые быстренько прогонялись через тот же ксерокс.
На карточке ведь все есть, что требуется: данные паспорта, дата
рождения, домашний адрес и личная подпись. Карточки уволившихся и вышедших
на пенсию работников тоже сохраняются годами, так что кадровички неплохо
зарабатывали, жаль, всего только по разу.
Работали копировщики командой у кого-нибудь на квартире для большей
секретности. Самое трудоемкое - это заполнять подписные листы: фамилия,
имя, отчество, номер паспорта, год рождения, адрес. И делать это надо не
каллиграфическим почерком на ровном столе, а положив листок на картонную
папочку и прислонившись к дверному косяку. Ведь именно так все происходит,
когда обходишь квартиры в подъезде. Но иногда хозяева пускают внутрь, и
можно аккуратно все заполнить на столе. Порой хозяин сам себя записывает и
родственников, а они только расписываются. И ручку хозяин берет свою.
Вот почему у копировщиков целый запас шариковых и перьевых ручек с
чернилами всех цветов и оттенков. Приличный подписной лист не должен
выглядеть слишком красиво, это подозрительно. А ещё сборщик подписей ставит
птичку там, где люди должны расписываться. Но люди все равно ошибаются. Эти
птички, ошибки, повторные подписи в соседней графе - свидетельство большой
и трудной работы сборщика, "охотника за скальпами". Да и сами листы
выглядят не лучшим образом. Потасканные, с загибающимися краями,
захватанные рабочими руками - сразу видно, много дней трудился "охотник",
уговаривая людей поделиться подписью.
Поэтому копировщики прямо на листах обедают, швыряют их куда попало,
складывают пополам и носят в карманах пальто. Это все придает бумагам
драгоценную подлинность. Ведь избирком проверяет только те подписи, которые
вызывают подозрение. А подозрительными как раз выглядят чистенькие,
гладенькие, ровно исписанные, где перечислены поголовно все жильцы большого
дома, словно ни один не отказался, и все до единого сидели в своих
квартирах, дожидаясь, когда же придут за их однообразными автографами.
Подделки тут не заметит только полный идиот или тот, кто не хочет ничего
замечать.
На продукцию фирмы Горелова рекламаций не поступало ни разу. Если
клиент платил хорошо, нанимая Бюро социальных технологий для ведения своей
избирательной кампании, Горелов старался и подписи собирать подлинные. В
последнее время его "охотники" стали их просто покупать. Посреди двора
ставится машина с командой. Достаточно нескольким старушкам дать по
червонцу за подпись, как вскоре выстраиваются хвосты из местных жителей с
паспортами. Есть, конечно, наглецы, которые требуют в качестве гонорара за
свою загогулину, выведенную трясущейся рукой, целую бутылку водки, но им
доходчиво объясняют, что бутылку дают в день голосования за правильно
отмеченный бюллетень, и посылают подальше. Пошмыгав носом, любители водки
соглашаются на "чирик", но требуют клятвенных заверений, что бутылка на
выборах будет.
С мелкими и бедными, а также шибко скупыми заказчиками, Горелов не
особенно церемонился, правда, предупреждал, что гарантии подлинности
подписей не дает. А в московские штабы отвозил и продавал минимум девяносто
процентов "липы". Ничего, сходило за милую душу.