"Антон Мякшин. Домой, во Тьму " - читать интересную книгу автора

- Что?
- Вот это...
Нищий высунул из-под лохмотьев сложенную щепотью ладонь и молча указал
ею на узкое кольцо, отливающее тяжелым черно-синим цветом на безымянном
пальце Николаса. При этом второй рукой старик торопливо перекрестился. А
потом, не оглядываясь, заковылял к перекрестку.
Когда он скрылся из виду, Николас чуть присел, взмахнул руками - и
бросил свое тело вверх. Приземлился он по ту сторону стены.

ГЛАВА 2

Вход в ее спальню охраняли два бронзовых грифона. Прикрыв за собою
дверь, Николас на мгновение закрыл глаза и глубоко вдохнул теплый и пыльный
воздух.
Со стен беззубо скалились жреческие маски утенгофских язычников.
Решетку окна обвивали медные змеи - их чешуйки тусклым блеском отражали
пламя шести свечей. Николас улыбнулся: бронзовый сатир все с той же
страстью, что и два года назад, обнимал бронзовое дерево - разве что
застывшие его чресла еще сильнее позеленила окись.
Колеса колесницы прочно увязли в мраморных напольных плитах. Рогатый
возница-демон взметал изогнутый хлыст над пустотой. Николас, проходя к
окну, провел ладонью по его черному телу - мореное дерево отозвалось тихим
шелестом. Шелковый полог неслышно отлетел в сторону, и из темного нутра
колесницы Катлина спросила:
- Вас подвезти куда-нибудь?
Он задул свечи, приоткрыл одну из ставней. Синеватый утренний свет
вытеснил из комнаты пыльную темноту. Катлина потянулась на постели, провела
рукой по голове - черные волосы пролились на плечи и простыню.
- О тебе давно не было ничего слышно, - сказала она.
Николас вынул из-за пазухи сверток, развернул его, бросил нож в
огненный зев камина.
- Значит, и спрашивать не стоит, - проследив за его движениями,
продолжила она. - Сегодня весь Верпен узнает... Хочешь чего-нибудь выпить?
- Хочу, - сказал он.
Катлина подняла с изголовья серебряный колокольчик. Николас повернулся
к каменной гаргулье над камином, сунул руку в разверстую пасть и сжал
пальцы на стальном языке. Резко дернул. Натужно заскрежетав, нижняя челюсть
каменной твари опустилась еще ниже. Николас с усилием выкатил на каминную
полку небольшую металлическую шкатулку, поднял крышку.
Как всегда, у него сильнее забилось сердце. Он снял с безымянного
пальца кольцо - с тяжелым стуком оно упало в шкатулку. Теперь на бархатном
дне лежали четыре предмета, выкованные из сине-черного эльваррума: полый
сферический цилиндр (когда-то он исполнял роль каркаса подзорной трубы),
ширококрылая бабочка (была брошью, пока Николас не сплавил с нее оловянный
крючок), маленький подсвечник на четырех лапках (за этим подсвечником
пришлось пробираться в осажденный Братством Красной Свободы Острихт) и
кольцо.
Николас положил обе ладони в шкатулку, кожей ощущая холодные гладкие
грани. Цилиндр. Бабочка. Подсвечник. Кольцо.
Хлопнула дверь. Старик Питер, шаркая подагрическими ногами, внес в