"Антон Мякшин. Бес шума и пыли " - читать интересную книгу автора

дождавшись?
Гаврила смутился. Вот уж чего я никак не ожидал!..
- Спужался я, - признался парень. - Под вечер из родной деревеньки
Колуново вышел, к ночи в чащу добрался. Еще подождал, как велено было.
Ночью-то здесь... страшно. Думал, как заговорные слова скажу, так из пламени
покажется чудовище адское - с пятью головами, с тремя хвостами и
лапами-крючьями... Спрятался, а как светать стало, слышу - голоса рядом.
Пошел на шум. Гляжу - а там опричники мельника Федю ведут. Тут и ты
подскочил...
- Так-так, - припомнил я. - Опричники... Значит, век сейчас
шестнадцатый, на престоле Иван Грозный, правильно?.. Веселенький период!
- Ох, грозный Иван Васильев, батюшка, - покачал головой парень. - Сил
нет, какой грозный! Зверствует и бога забыл!.. Всех бояр изменщиками
окрестил! Татарина Едигера во главе земщины поставил! Сам в Александровской
слободе монастырь устроил - только не истинный тот монастырь, а бесовской!
Главных разбойников в монахов переодел, сам звание игумена принял! Тьфу!
Очередной плевок - мощный, как ядро из пиратской пушки, - врезался в
ствол близстоящего дуба. Могучая крона затрепетала, перепуганные птицы с
шумом брызнули в разные стороны.
А Гаврила прокашлялся и продолжил:
- С виду ты вроде обыкновенный. Только волосы рыжие, харя хитрая и
по-басурмански одет... Даже и не по-басурмански: басурмане так чудно не
одеваются.
- Ну не Карден, - согласился я. - Даже не Зайцев... Зато удобно.
- Силушкой ты не обижен, однако. Как ты этого Еропку паскудного
отправил на небо пастись! Я бы и сам его как-нибудь пристукнул, но...
- С представителями власти иметь дело не хочешь, - досказал я. -
Неприятности будут.
- Ага... На кол посадят. Али к столбу вниз челом привяжут и сожгут.
- Серьезно у вас, - покачал я головой. - А еще говорите - адовы муки...
Здешние заплечных дел мастера куда изобретательнее!
Гаврила заволновался. Видно, ребята-опричники давно поперек горла
стояли богатырю. Насколько я помню курс русской истории - не только ему
одному...
- Черные ходят! - шипел парень, пристукивая дубиной. - Как ночь! Как
тьма! Черную одежду носят, на вороных конях скачут! А к седлу мертвая
собачья голова приторочена и метла! Дескать, поставлены мы за тем, чтобы
государеву измену вынюхивать и выметать прочь! А сами!.. Девок портят, над
парнями измываются, и никто им слова сказать не смеет! Тьфу!
На сей раз плевок свистнул над моей головой, с треском влепившись в
осину. Я, конечно, утверждать не берусь, но, по-моему, деревцо покосилось...
А если Гаврила мне в лоб ненароком угодит? Снесет же башку к едрене-фене!
- Государь со всей Русской земли собрал себе человеков скверных и
всякими злостьми исполненных и обязал их страшными клятвами не знаться не
только с друзьями и братьями, но и с родителями, а служить единственно ему и
на этом заставлял их целовать крест!.. Тьфу, отродье!
Плевок, зарывшись в кучу валежника, взорвался тучей переломанных
веточек. Гаврила перевел дух, вытер ладонью губы.
- Чтоб им пропасть всем! - резюмировал он.
- Между прочим, - встревожился я, - ты меня не затем вызвал, чтобы я с