"Роберт Музиль. Из дневников" - читать интересную книгу автора

вивисектора, не будучи обязанным здесь возмущаться, там восхищаться, -
возможность быть своим личным историографом или ученым, рассматривающим
собственный организм в микроскоп и радующимся при всяком новом открытии. И
надо сказать, в данном исключительном случае это не поза! Просто составляешь
общество самому себе.

К теме "Beк стилизаций"
(Улица)

Знаете ли вы, как выглядит улица? Да?! А кто вам сказал, что улица -
это лишь то, за что вы ее принимаете? Вы не можете себе представить, что она
могла бы быть и чем-нибудь другим? Это следствие логики, согласно которой
дважды два - четыре, табличной логики. - Да, но дважды два все-таки четыре!
- Конечно; скажем так, и дело с концом.
Но существуют все-таки вещи, которые обязаны своим существованием не
только нашему негласному уговору, и тут уж нам нельзя столь безусловно
полагаться на нашу логику. Но к чему сетовать? То, что я собираюсь вам
сказать, вовсе не нуждается в таких предварениях и основано лишь на
контрасте ощущений. Выйдите на улицу - и вы сразу же окажетесь в гуще людей
с табличной логикой. Обратитесь к любому из низ: "Простите - что такое
улица?" - и в ответ вы услышите: "Улица есть улица, все, и пожалуйста,
оставьте меня в покое". Вы качаете головой: "Улица есть улица?" Вы
размышляете и озираетесь кругом. Через некоторое время вас осеняет: "Ага,
улица - это нечто прямое, полное света; служит для того, чтобы продвигаться
по нему дальше". И вы вдруг испытываете чувство колоссального превосходства,
как ясновидящий среди слепцов. Вы говорите себе: "Я знаю совершенно точно,
что улица не есть нечто прямое и полное света; напротив, она с такой же
вероятностью может быть, к примеру, разветвленной, полной тайн и загадок, с
западнями и подземными ходами, потаенными темницами и погребенными храмами".
Вы удивлены, что вам пришло в голову именно это, и все-таки ваш разум
говорит вам, что эти выражения его вполне устраивают. Свою прирожденную
табличную логику вы успокаиваете доводом, что и она, если хочет быть
искренней, тоже вынуждена всегда добавлять эти слова: "к примеру". Потом вы
начинаете размышлять о том, почему другие-то люди всего этого не замечают.
Может быть, потом вы сообразите, что в конце концов и вам пришлось
ждать сегодняшнего дня, чтобы осознать все это. И вы начнете прикидывать,
какая тут связь. Однако о чем бы вы ни подумали, причину вы не найдете, пока
вас не осенит, что надо глубоко и внимательно заглянуть в самого себя. Вы
задаете себе вопрос по законам формальной логики, и ваш разум начинает
функционировать с привычной уверенностью. Он, стало быть, нормален; поэтому
ваша подозрительность по привычке обращается на ту таинственную переменчивую
часть вашего внутреннего "я", которую вы называете иногда душой, иногда
нервами или каким-либо другим именем. И тут вы пугаетесь. Так бывает всегда,
когда в вас начинает шевелиться эта непредсказуемая стихия: вы страшитесь
ее, как неукрощенного зверя. И в то же время вы снова - и еще более остро -
испытываете вышеупомянутое чувство превосходства.<...>
<...>Вам кажется, что наконец-то вы поняли, почему улица предстает вам
другой, нежели людям, которых вы встретили. Если вы прежде были ясновидящим,
то теперь вы провидец. Вы смотрите сквозь вещи, прозреваете их - и вы их
расчленяете взглядом, рассматриваете. Если глаз другого человека соединяет