"Алекс Мустейкис. Миражи. Третье тысячелетие." - читать интересную книгу автора

заколоченной двери дома. Мимо проносится броневик, без света, чу-
довищный, как кошмарный призрак. Он, не сворачивая, проламывает
стену здания в конце улицы и исчезает. И девочка вновь бежит,
сворачивая в похожие друг на друга переулки, пробегая сквозь мрак
подворотен и проходных дворов. Она устала, ей надо отдышаться.
Как ярко светят звезды! Она заходит в ближайший подъезд, и, наша-
рив в темноте лестницу, садится на ступеньки.
В тишине гулко гремит замок, слышен скрип открываемой двери.
Девочка поспешно вскакивает, отбегает в сторону от прорезавшейся
в темноте полоске звездного света из-за приоткрытой двери. Осто-
рожный шепот произносит:
- Иди сюда, девочка! Не бойся!
И девочка входит в большую комнату, освещенную через зало-
женное кирпичами до середины окно призрачным светом звезд. Около
одной из стен стоит старик, одетый в непонятного покроя белую,
ниспадающую одежду. У него длинная седая борода и слегка растре-
панные остатки седых волос вокруг лысины. Он стоит спиной к окну,
и его лицо рассмотреть не удается.
- Вы кто? - спрашивает девочка. Эхо долго звучит в пустой
комнате с высоким потолком, и девочка уже шепотом продолжает:
- Вы здесь... живете?
- Да, - негромко отвечает старик.
- И вы здесь долго живете?
- Да. Очень долго. Всю жизнь.
- Тогда... Тогда почему здесь так темно? - спрашивает она
чуть громче, но потом вновь переходит на шепот. - Почему запре-
щен свет?
Старик неуверенно подходит к окну и кладет руку на кирпич.
- Это было давно, девочка... Тогда еще было светло. А мо-
жет быть, только казалось. Но все говорили, что с тьмой поконче-
но. Что ее нет.
- Тогда был день, да?
- Не знаю, и - не помню. Может, и день. Может, здания не
закрывали солнце. Может, светили фонари или луна... Может,
может... Да и какая разница?
- А что было потом?
- Потом... Потом убрали все уличные фонари. Ведь они не
нужны, раз нет темноты. Людей заставляли выбрасывать на свалки
все лампочки, фонарики... Даже спички.
- И настал день, когда дома заслонили свет?
За окном слышен лязг проезжающего броневика. Он, видимо,
проезжает по соседней улице. Затем - далекий грохот обрушившей-
ся стены.
- Тогда признавали свет, - продолжает старик. - И говори-
ли, что на улицах светло, что все в норме, что света даже стано-
вится все больше и больше. Как бы ни было на самом деле. А
дальше... что-то случилось. Что-то изменилось там... - он де-
лает неопределенный жест рукой, - и признали, что вокруг темно.
И что света никогда не было. И не должно быть. Что ничего не ме-
нялось. А впрочем... - он задумывается, - так оно и было. Ниче-