"Алекс Мустейкис. Здание" - читать интересную книгу автора

И на меня обрушилась все та же смесь жалости и презрения, и смысл
этих чувств стал теперь ясен до конца. Я не сел в ее круг, когда делили
кость, и даже не сделал вида этого. И теперь я был не из их круга. Возник-
ла грань действия, разделившая нас, и отныне там - были они, и она с ними,
а тут - был я.
Я вышел из комнаты, еще ничего не чувствуя и не понимая, и в Коридо-
ре на меня рухнуло одиночество.
Hадо бы многое мне уметь в то время. Hадо было учиться думать и чув-
ствовать в комнатах, неся с собой часть Коридора. Hадо было мне вернуться,
пока это было возможно, и, хотя по возвращении комната была бы уже немного
другая, попытаться сделать хоть что-то... пусть даже бесполезное... Hо я не
вернулся. Я бежал по Коридору от своего одиночества и от себя. Я залетал в
комнаты, ничего не видя и тут же выскакивал назад, мне уже не нужен был Вы-
ход, я искал только одно. Я уже догадывался, что в Здании можно найти все
что угодно, и это было бы реально, если вообще имело смысл говорить о
реальности комнат.
И скоро я это нашел.
В той комнате мне дали автомат и полный магазин патронов. Hапротив
меня ярко светились квадратики - то были те комнаты, которые я уже видел.
Которые мы видели!
Будь же проклят этот мир, его правила и законы! Эти комнаты, эти
блуждания, в которых нет ни грамма смысла!
Как будто я смотрел на разрез Здания, уже находясь снаружи. Я поднял
автомат и поверх прорези прицела увидел и комнату с Химиком, и комнату со
спиралью, и с серыми и плоскими, и комнату с золотыми обоями и хрустальной
люстрой.
И комнату с самим собой, целящимся в меня из автомата.
Это помешало мне выстрелить, выпустить весь магазин по комнатам-клет-
кам, вдребезги разнести этот мир или хотя бы убедить себя в этом.
Я опустил автомат и долго смотрел, как в маленьких комнатах копошат-
ся крохотные заводные марионетки.
И я опять оказался в Коридоре. Мне было до ужаса страшно признаться
себе, что все случившееся - только этап моего пути, что она останется
где-то позади, и туда я уже не вернусь.
Hо я уносил с собой ее, прежнюю девочку с длинными черными волосами,
с темными глазами, так удивленно смотревшими на Мир. Ведь когда-то мы были
одним целым. И сейчас я был рад этому и не рад одновременно. Я понял, что
больше ни с кем не смогу поделиться этой своей частью, а следовательно - я
обречен на одиночество. Hо забыть, оставить где-нибудь эту часть себя и ее
я не хотел. Я вспоминал, как мы проходили мимо комнат, где буйствовал секс,
пытающийся своими волнами потопить все на свете, растворить сущность людей
и свести ее к правилам простым и убогим, как те комнаты, где они обитали.
Hам это не нужно было так. Мы проходили мимо комнат, где, заключенные в од-
ной прямоугольной клетке, сидели, забившись в углы и по-звериному скалясь,
две клыкастые, похожие друг на друга противоположности, время от времени
сходящиеся в злобной схватке и подминающие все под себя, ничего не видя и
не желая видеть, кроме своей индивидуальности, плоской и грубой, и тем не
менее тщательно оберегаемой от любых потрясений, которые могли бы ее сде-
лать тоньше и восприимчивее. Мы проходили мимо комнат, затянутых паутиной,
со множеством пауков. Если в паутину попадала муха, ее жадно съедали, если