"Игорь Анатольевич Мусский. 100 великих зарубежных фильмов" - читать интересную книгу автора

нервозное настроение у зрителей. Окна возникали вне всякой логики, фонари
оказывались перевёрнутыми, а тротуары кончались тут же, где начинались.
Герман Варм так описывает свои декорации:
"Стена сада с аркой двери. Стена озарена едва мерцающим светом, то и
дело гаснущим в окружающей темноте.
Крыши. Преследуемый Чезаре понимает, что бегство его не спасёт, но
угрожающие тени всё же позволяют ему нащупывать дорогу, и вот скоро он
сможет выйти на открытое пространство... на лужайку и ещё на одну у опушки
леса. Дрожащие линии теряются в глубине. Они зовут беглеца ускорить бег к
мосту, а через него - на противоположный берег, но, чтобы уйти от
преследования, у беглеца уже не хватает сил. Спасения нет. Здесь и наступает
конец".
В фильме не было ничего подлинного. Это ощущение усиливается
причудливым светом, также лишённым естественности. Невозможно понять, что
является его источником. Световые эффекты были использованы во время съёмки
убийства Алана. Зритель не видит преступника: на чердачной стене лишь тень
Чезаре, закалывающего тень студента. Удар. Тень исчезает. Такие приёмы
превратились в характерную примету немецкого кино. Французский прозаик Жан
Кассу, например, приписывал немцам изобретение "волшебной световой игры в
павильоне", а американский критик Гарри Ален Потамкин считал световые приёмы
в немецком фильме "огромным вкладом в мировой кинематограф".
Общий замысел вынуждал актёров к преувеличенной жестикуляции, мимике, к
особой пластике движений - графически острой, линейной. Наиболее полно это
воплотили Вернер Краусс (Калигари) и Конрад Фейдт (Чезаре). Оба героя были
скорее масками, символами идеи, знаками, передающими какое-то общее
содержание.
Высокий и сухопарый Фейдт в роли Чезаре был затянут в чёрное трико.
Грим на его лицо был нанесён резкими мазками. Густая тень увеличивала и без
того большие глаза актёра. Не случайно после исполнения роли Чезаре за
Фейдтом утвердились эпитеты: "друг привидений", "готический человек".
Киновед Э. Арнольди писал: "Конрад Фейдт органично входил в бредовый
мир на экране. Лицо его застыло маской, судорожные жесты гибкие движения,
безвольная скользящая походка напоминала сновидение. Как существо, живущее
воздействием чужой воли, он представлялся человеком, в котором нет ничего
человеческого, телом, лишённым чувств и мысли... Фейдт передавал самую суть
экспрессионизма, его дух, а не внешнюю форму".
Прославленный немецкий актёр театра и кино Вернер Краусс обладал
заурядной внешностью и небольшим ростом. Для него был сделан очень высокий
цилиндр, на плечи актёра набросили лёгкий чёрный плащ. На протяжении всего
действия Краусс представал в резком гриме, а в финале - в своём обычном
виде. Этим подчёркивалось безумие жизни и реальность сумасшедшего дома.
Ганс Яновиц писал роль Джейн в расчёте на свою подругу Гильду Лангер,
актрису "Резиденц театр". К несчастью, она умерла незадолго до начала
съёмок, и роль получила Лиль Даговер.
Начиная с премьеры, состоявшейся в берлинском кинотеатре "Марморхаус"
26 февраля 1920 года. "Кабинет доктора Калигари" пользовался огромным
успехом.
Фильм "Калигари" и эстетика "калигаризма" имели сторонников и
противников. Так, например, режиссёр Жан Эпштейн, представитель французского
авангарда, резко осуждая "Калигари", говорил: "Весь этот фильм - декорация,