"Олег Мушинский. Рекламный трюк" - читать интересную книгу автора

туман, но зато могут придать ему особое, неповторимое очарование
воплощенного кошмарного сна.
По улицам мчится плотный поток автомобилей, над которыми привидениями
парят дельта-такси и редкие, недавно появившиеся антигравитационные
платформы. И люди повсюду. Множество людей - хмурых, заспанных, буквально на
ходу перестраивающихся от неспешной расслабленности выходных дней к
стремительной деловитости будней. Словом, то самое время, когда в
высокотехнологичном хаосе, гордо именуемом цивилизацией, просыпается вся его
первозданная дикость.
Вот к платформе монорельса стремительно подлетел поезд. Двери
распахнулись, и монолитная толпа спешащих на работу, покачнувшись,
устремилась вперед. Первым достанутся сидячие места и укромные уголки, где
их никто не будет пихать на протяжении всего пути. Всем это понятно, и на
каменных лицах вырезана одна эмоция - первым буду я! Средневековые феодалы,
увидев этот дружный натиск, не раздумывая променяли бы свои дружины на этих
людей. То тут, то там в дверях образовывались пробки, сопровождаемые хмурым
злым бурчанием. Особенной популярностью, как всегда, пользовались старушки с
тележками, с утра пораньше направляющиеся на рынок.
Бабка в зеленом плаще поверх мятого комбинезона и допотопной маске -
еще с хоботом! - прорвалась внутрь вагона. Объективная самооценка подсказала
ей, что старушка - не конкурент стремительной, способной к моментальным
решениям, молодежи. И она широко раскинула руки, стремясь задержать поток на
те секунды, что нужны для оценки диспозиции и выбора посадочного места.
Кто-то споткнулся о тележку и упал. По упавшему пробежали счастливчики,
которые сегодня поедут с относительным комфортом. Неудачники плотно забили
все оставшееся место, многие стояли на одной ноге, причем некоторые - не на
своей. Упавший каким-то чудом успел подняться, и повис на поручне, злобно
матерясь в адрес девицы, наступившей ему на ухо острым каблуком. Девица
демонстративно отвернулась к окну, думая о несданном вовремя отчете.
- Место бабушке!
Отчаянный старушечий вопль перекрыл монотонное бурчание прочих
недовольных.
Выставив вперед тележку и прикрывая тылы большой хозяйственной сумкой,
бабка рванула к облюбованному месту. Она опоздала буквально на четверть
секунды. Место занял дородный мужчина, прорвавшийся в соседнюю дверь. На
одну его ногу встал угловатый металлический ящик с лямками, на вторую - дама
средних лет и выше средней комплекции, на колени села притиснутая толпой
симпатичная девушка в обтягивающем кожаном комбинезоне алого цвета.
Внимание мужчины разделилось между девушкой на его коленях и дамой на
его ноге.
Первая не обращала на мужчину никакого внимания, жевала резинку и
периодически выдувала через специальную прорезь в маске розовые пузыри.
Вторая, напротив, вперилась в него суровым обвиняющим взглядом. Каждой
хотелось сказать пару слов, но уж очень разных. Сформулировать мысль мешала
бабка в зеленом плаще - она повисла на поручне чуть сбоку и недовольно
бурчала на ухо мужчине, что он должен незамедлительно уступить место более
старому и заслуженному члену социума, то есть ей. Ближайшие пассажиры, уже
успевшие поделить окружающее пространство с острыми металлическими углами
принадлежащего мужчине ящика, имели свою точку зрения на вопрос перемещений
в переполненном вагоне и монолог старушки постепенно стал перерастать в