"Малгожата Мусерович. Целестина, или шестое чувство " - читать интересную книгу автора

- Не люблю, когда у вас конференции, - сказала Юлия, с трудом
приходя в себя. - Боже праведный, как трудно жить в сумасшедшем доме!
И встала.
- Вот и умница, - похвалил ее Жачек. - Что мне в тебе нравится, так
это твое благоразумие. Вымой кастрюльки, а потом приготовь нам всем завтрак.
Если я каждый день буду подымать тебя таким образом, возможно, ты привыкнешь
раньше ложиться спать.
Весьма довольный собой, Жачек отправился в ванную. И тут только осознал
глубину своей ошибки. Через двадцать минут он должен был стоять на остановке
автобуса-экспресса "Б" - умытый, выбритый, одетый. А тем временем им самим
разбуженная дочка мыла посуду, что вследствие устарелой конструкции газовой
системы исключало для него возможность пользоваться горячей водой за
стенкой, то бишь в ванной.
Жачек понял, что дело плохо лишь в ту минуту, когда на его лице
запенился наложенный толстым слоем крем для бритья. Из крана ленивой
струйкой текла холодная вода, а умывание холодной водой в ледяной ванной
декабрьским ранним утром было, испытанием, превышающим возможности Жачека.
Ломая пальцы, он соображал, что бы такое сделать. Потребовать, чтобы Юлия
прервала работу? Отпадает. Она немедленно уляжется обратно в постель, а это
сведет на нет положительный эффект его нового воспитательного метода. Тогда,
может быть, согреть немного воды в кастрюле? Исключается. Это означает, что
ему придется торчать на кухне и ждать, а Юлия лопнет от мстительного смеха.
Нет, ни за что.
И Жачек решил сделать вид, будто не побрился просто по рассеянности.
Сейчас он сотрет с лица крем, оденется, позавтракает и только перед самым
уходом, когда Юлия освободит подступы к горячей воде, расправится с
двухдневной щетиной и наспех умоется.
Однако, едва начав вытирать щеку, он вспомнил, что минуту назад выдавил
последние остатки крема из тюбика. Если стереть тот крем, что на лице, потом
не удастся побриться. Скрежеща зубами, Жачек торопливо оделся, поминутно
поглядывая на часы. Спасти его могло только одно: Целестина.
- Цеся! - проникновенно зашептал Жачек, теребя дочку за плечо, - На
помощь!
Цеся подскочила, как на пружине, и проснулась с бьющимся сердцем.
К-который час?
Поздний! - шепнул отец. - Помоги, спаси, сбегай в киоск. У меня нет
ни капли крема для бритья;
Хорошо, - простонала Цеся и выползла из постели, попутно взглянув на
отца из-под припухших век, - У тебя же есть крем. На лице.
Да, - охотно согласился Жачек, - но не для бритья.
А для чего?
Для маскировки.
Цеся надолго замерла.
Почему? - спросила она, устремив на отца отсутствующий взгляд.
Жачек застонал. О том, чтобы объяснить все с самого начала, в данной
ситуации не приходилось и думать.
- Беги в киоск, только сразу!
Пока полусонная Целестина хваталась за разные детали туалета, Жачек
побежал обратно в ванную.
И окаменел, взявшись за ручку.