"Малгожата Мусерович. Целестина, или шестое чувство " - читать интересную книгу авторапейзаж с дикими утками. Маме Жак, едва она после свадьбы обосновалась в доме
с башенкой, было недвусмысленно запрещено прикасаться к этим предметам старины. Дедушка тогда заявил, что лучшим местом для экспонирования произведений познаньского художественного авангарда является спальня молодоженов, и то лишь потому, что находится в глубине квартиры. По этой причине, несмотря на присутствие в доме художницы, облик большой комнаты не изменился, что, следует признать, только пошло ей на пользу. Когда же в доме появился Бобик, гостиная Жаков утратила последние следы былой изысканности. На почетном месте, на сосновой полке, блестел и сверкал ярко-красный металлический трактор, любимая Бобикина игрушка. Под ногами перекатывались кубики и жалобно похрустывали пластмассовые солдатики, которым ежеминутно кто-нибудь каблуком раскалывал головы. В ковер были втоптаны бананы и печенье, на обоях вились шоколадные разводы, а из кушетки торчал клок конского волоса, вырванный маховиком жестяного гоночного автомобиля. Когда Цеся вошла в комнату, на кушетке сидели представители семейства. Дедушка, седой и взъерошенный, метал из-под черных бровей гневные взоры. По правую руку от пего расположился его сын, отец Целестины и Юлии, который старательно изображал грозного тирана, принимая соответствующие позы и хмуря светлые, как, пшеничные колосья, брови над добрыми светлыми глазами. Задвинутая в угол кушетки полнотелым Жачеком его сестра, тетя Веся, согнулась в виноватой позе. Зато у ее сыночка Бобика, стоящего перед семейным трибуналом, вид был вполне беззаботный. Полная, черноволосая, румяная мама Жак и Юлия, ее вполовину уменьшенная копия, сидели рядом па приставленных сбоку стульчиках, поскольку места на кушетке хватало только для троих. Этим отчасти умалялась серьезность другая, склонясь к уху соседки, шепотом поверяла той очередной секрет или сплетню. Появление Цеси почти не было замечено. ... и моя лучшая английская калька! - Цесин отец как раз заканчивал обвинительную речь. - О чем ты, собственно, думал, Бобик? Я, собственно, думал что она здорово горит, - честно ответил мальчик. - Но почему именно калька? Ты сам ее жжешь, - урезонил дядю Бобик. Я ведь жгу использованную! Понимаешь? Понимаю, - подтвердил Бобик, устремляя на дядю открытый и преданный взгляд. А занавески, занавески, того-этого?! - охрипшим голосом вставил дедушка. - От занавесок же всегда начинается... ... пожар! - крикнул Бобик, который был ребенком умным и догадливым. Дедушка терпеть не мог, когда его перебивали или, того хуже, мешали завершить рассказ эффектной концовкой. Помолчи, сопляк! С чего это тебе так весело? Бобчик, - заговорила мама Жак своим приятным альтом, - неужели ты совсем не боишься? Чего? Наказания. За то, что устроил пожар. Бобик глубоко задумался, стараясь постичь самого себя. Не очень, - признался он наконец. Он над нами издевается! - рявкнул дедушка. |
|
|