"Малгожата Мусерович. Целестина, или шестое чувство " - читать интересную книгу автора

Малгожата Мусерович. Целестина, или шестое чувство

---------------------------------------------------------------
Перевод с польского К. Старосельской
Изд: "Детская литература", М., 1981
Отсканировал: Сергей Водолеев
---------------------------------------------------------------


Глава I

1
Десятого декабря 1975 года, как обычно, в разных точках земного шара
часы показывали разное время.
В Познани было пять утра.
По улице Словацкого, в точности так же как по другим улицам других
польских городов, держась поближе к домам, торопливо шагали первые дрожащие
прохожие, то озаряемые неземным светом люминесцентных ламп, то исчезающие в
полумраке раннего утра. Если бы кому-нибудь из этих невыспавшихся людей
пришло в голову поглядеть наверх, ему бы наверняка представилось зрелище,
достойное внимания. Однако в пять часов утра в декабре прохожему ничего
подобного в голову взбрести не может. В пять часов утра в декабре прохожий
щелкает зубами, смотрит под ноги и спешит на работу. Нет у него времени
глазеть по сторонам. Было б время, он бы уж скорее встал на пятнадцать минут
позже.
В этих обстоятельствах никто не заметил, что на балконе старого дома с
башенкой пылает костер. Костер был внушительный. Пламя гудело, выбрасывая
снопы искр, живые мерцающие отблески выхватывали из темноты неподвижную
фигурку в резиновых сапогах и свитере, натянутом на пижаму. Фигурка эта
принадлежала шестилетнему Бобику, не по годам развитому мальчику,
проживающему вместе с семейством Жак на втором этаже желтого дома с
башенкой.
В данном случае Бобик играл в Нерона.
Сведения об этой любопытной исторической личности запечатлелись в
подсознании ребенка лишь накануне вечером. Виной тому был дедушка, который
за ужином затеял утомительный спор с дядей Жачеком. Бобик в это время сидел
перед телевизором и смотрел передачу "Спокойной ночи, малыши".
Подхваченный волнами красноречия, дедушка, горячась, по своему
обыкновению, подробно комментировал гнусные поступки императора, поднявшего
руку на собственную мать, деятельность которого он как раз недавно подверг
внимательному анализу. Бобик сидел тихо, не сводя с экрана голубых глазок,
и, казалось, был целиком захвачен приключениями глупого козленка. Дедушка
никак не мог предположить, что его слова западут в душу внука. Однако
запали. К счастью, ни одно из преступлений античного изверга не
подействовало на детское воображение сильнее, чем эффектное мероприятие но
поджогу Рима.
Ночью Бобик спал неспокойно. Около шести его разбудили грохот ящиков с
бутылками и громогласные проклятия молочника. Мальчик вылез из кроватки,
вытащил из-под кресла резиновые сапоги, отыскал впотьмах свитер и отправился
на балкон, ловко миновав кушетку, на которой спала мама. Он помнил, что на