"Алексей Иванович Мусатов. Дом на горе " - читать интересную книгу автора

из Почаева, из Соколовки или из Липатовки? Но спросить никак не
удавалось - девушка засыпала их вопросами.
И ребячьи языки развязались. Да и как могло быть иначе, если в школе
прожито семь лет, полных труда, радостей и открытий, если известен
каждый школьный закоулок, изучен каждый шаг учителей!
Паша в своих рассказах больше напирал на хозяйственную сторону
школьной жизни. Школа теперь не чета старой: просторная, двухэтажная,
под железной крышей. Строили ее все восемь колхозов; одних бревен пошло
на стены, может быть, не меньше тысячи. А какой у них физический
кабинет, школьный музей!
- А сад? - нетерпеливо спросила девушка. - Я ведь помню, как мы его
закладывали.
- Живет, здравствует... От морозов все сады в районе погибли, а наш
школьный выжил. Потому как из семечек выращивали!
Костю больше занимала судьба учителей. Он рассказал про Федора
Семеновича. Учитель прошел всю войну рядовым солдатом. Домой он вернулся
по ранению: правая рука его висела, как плеть, - мертвая, безжизненная.
Это было большое горе для Федора Семеновича. Деятельный, живой человек,
он любил физический труд, движение. Надо ли привить яблоньку в школьном
саду. взрыхлить грядку на огороде, установить плуг в борозде или
отрегулировать сеялку - он всегда учил наглядным примером. "Делай, как
я!" - казалось, говорили его ловкие, отточенные движения. А теперь он
мог рассчитывать только на слово. И ребята видели, как страдал их
учитель. Левой рукой он пытался писать или рисовать на доске, брался за
лопату, садовый нож, но все получалось не так, как прежде.
Костя уже не помнит, с чего это началось, но все школьники, точно по
сговору, принялись помогать Федору Семеновичу. На уроке, едва только
учитель, по привычке, подходил к классной доске, как около него вырастал
кто-нибудь из учеников: "Федор Семенович, что нужно нарисовать? Скажите,
я сделаю".
Когда учитель появлялся на пришкольном участке, за ним следили
десятки ребят и по первому его знаку хватались за лопаты, мотыги,
грабли. Особенно отличался Митя Епифанцев. Он отдал по кружку юных
мичуринцев строжайший приказ: "Научиться прививать яблони так, как Федор
Семенович".
Началось повальное увлечение прививками. Чтобы набить руку, школьники
упражнялись на чем только можно. Щадя пока яблони, они делали надрезы в
форме буквы "Т" на молодых березках и осинах, вставляли в надрезы
черенки с глазками, забинтовывали деревца тряпками и мочалой.
Потом Митя привел юннатов к Федору Семеновичу, и те "держали экзамен"
- показывали учителю свое умение владеть садовым ножом.
И в зависимости от того, одобрительно ли учитель кивал головой и
замечал: "Хорошо", "Умеет", "Молодец", или хмурился и говорил: "Пусть на
березе поучится", - Митя выставлял юннатам оценки: одних зачислял в
"перворазрядники по прививке", других - в "резерв".
Весной Федор Семенович пришел с "перворазрядниками" в колхозный сад.
- Желаем помочь вам, Василий Кириллыч! - сказал он садовнику.
- Дело доброе... У вас рука счастливая: все ваши прививки всегда
хорошо приживались. А вот теперь... - Садовник покосился на правую руку
учителя.