"Сергей Мусаниф. Хроника Третьего Кризиса ("Гвардия" #2) " - читать интересную книгу автора

- Пока еще нет, но если понадобится, то я за пять минут могу получить
разрешение Полковника на ваше задержание.
- Потребно ли беспокоить по пустякам столь занятого человека?
- Кончайте ломать комедию, сержант, или я буду вынужден вколоть вам
успокоительное.
- Попробуйте, - сказал я. - И вы узнаете, куда я вам засуну ваш шприц.
- Дождались на свою голову еще одного чокнутого опера, - сказал доктор
куда-то в пустоту. - И где их только набирают? Ничего, и не с такими
справлялись.
- Ой ли, добрый молодец?
Автохирург попытался впрыснуть мне инъекцию транквилизатора через
матрас прямо в мягкое место, но я вовремя засек подозрительные шевеления под
собой и отпрыгнул в сторону. Заодно лишний раз продемонстрировал, что я уже
здоров.
Механическая рука с инъектором описала полукруг, упершись мне в
грудину, но я снова легко увернулся от укола, в придачу вывернув конечность
ревностному железному медику.
- Что еще? - осведомился я. - Шестеро санитаров с бейсбольными битами?
Стоит ли унижать свою профессию, док, меня вам все равно не удержать.
- Это мы еще посмотрим, - заявил он и с неожиданной для его комплекции
резвостью выскочил за дверь, защелкнув замок.
В рабочем режиме я взломал бы его за пару секунд, но сейчас
инструментов под рукой не было. Служители медицины, на первых порах
столкнувшиеся с кучей пустых коек, еще недавно занимаемых нетерпеливыми
агентами, рвущимися в "поле", настояли, чтобы на территории клиники телепорт
не работал, а также отбирали у пациентов все их орудия труда.
Чтобы хоть как-то занять время, я доломал автохирурга, оторвав ему
поврежденную руку, и принялся наносить ею методичные удары в дверь, горланя
при этом столь уместную в данных обстоятельствах "Дубинушку".
- Прекратите вандализм! - заверещал комм тоненьким голосочком. - Наши
барабанные перепонки не выдерживают фальшивых нот!
- О-отдай-те мне оде-ежду, - протянул я на тот же мотив. - Э-эй,
ух-нем! Эй, родимая, сама по-ойдет.
Комм выразился исключительно нецензурно, с некоторой долей
виртуозности, говорившей о долгой практике, и отключился.
Пение и стучание в дверь успели меня несколько утомить. Но остановиться
на полпути - значит показать собственную слабость, и я продолжал. Вы уже
должны были заметить, что останавливаться на полпути сержант Соболевский
абсолютно не способен.
Не знаю, что их добило - нанесенный медицинскому оборудованию ущерб или
пение, но выбранная стратегия дала результаты, и когда дверь снова
открылась, на пороге возник мой старый знакомый.
- Здра-а-австуй, Фе-е-ельдман, - пропел я. - Что-о-о ты ска-а-ажешь?
- Прекрати петь, если можно.
- Нет, сна-ча-ала гово-о-ори.
- Мой коллега Кац упорствовал по поводу твоей выписки до последнего и
даже обращался к самому Полковнику. Полковник сказал, что если бы в больнице
были трехметровые англиевые стены, он бы, пожалуй, разрешил тебя оставить,
но, поскольку их нет и в ближайшем будущем не предвидится, а также учитывая
твой поганый характер и дурные привычки, приобретенные, вероятно, в