"Сколько стоит любовь?" - читать интересную книгу автора (Манн Велла)1Только не сегодня! Не сейчас! Все это казалось до смешного нелепым, но Сирене было не до смеха. Ее внимание было поглощено пыхтящей, окутанной паром «тойотой». Все ясно – течет радиатор. Она нажала на тормоз, включила «дворники» на полную мощность и наклонилась, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь залепленное снегом стекло. Сирена крепко вцепилась в руль и прищурилась. Хорошо, что она поставила новые «дворники» перед выездом. Даже если «тойота» вот-вот отдаст концы, по крайней мере, понятно, куда едешь. Однако вид городка, через который она проезжала, уверенности не прибавлял. В двух кварталах впереди она заметила скопление старых автомобилей – там трепетали на ветру выцветшие флажки. Справа у бакалейного магазинчика валялись тележки, опрокинутые мощными порывами ветра. Отдельно стоявшая автостанция также не внушала особых надежд, потому что высокий, плотно укутанный мужчина, как видно, уже выбился из сил, пытаясь справиться с длинной очередью клиентов. И дело было даже не в непогоде – сама станция казалась слишком маленькой и недостаточно современной. Неважно. Судя по тому, что показывал термометр, ей еще повезло – она ухитрилась добраться до этой станции, прежде чем «тойота» окончательно выдохлась. Сирена съехала на обочину, пропуская легковые машины, грузовики, трейлеры и автобусы. Она сделала вид, что не замечает любопытных и беззаботных взглядов тех, чьи машины вели себя надлежащим образом. Она их не винила. Конечно, ни у кого нет желания попасть в аварию, да еще в такую погоду. Если она сможет заменить радиатор, то сразу же тронется в путь. Возможно, Сирена выдавала желаемое за действительное. Судя по тому, как валил снег, было ясно, что скоро даже цепи не помогут, ехать будет нельзя. Она вздохнула, пожала плечами. По сравнению с тем, что уже случилось сегодня, метель – не такая уж большая беда. Неужели нельзя сделать так, чтобы жизнь спокойно катилась по накатанной колее? Другие ведь так и живут. Она приоткрыла дверцу и тут же снова ее захлопнула. Какой холод! Наверняка ниже нуля. Она обернулась, потянулась к заднему сиденью. Вот и пригодился старый отцовский пиджак, которым она иногда прикрывала свои «сундуки с сокровищами», хотя он был велик ей размеров на восемь. Но это потертое одеяние было единственным, чем она располагала. К счастью, она успела сменить туфли с высокими каблуками на кроссовки, иначе было бы еще хуже. Наконец, закутавшись в пиджак, она вылезла и закрыла машину на ключ. Наследство, которое оставил ей отец, мало что значило бы для всякого другого, но крепко перевязанные коробки – это было все, что у нее осталось в память о нем. Сирена подняла руку, пытаясь прикрыть лицо от слепящего снега. Накладные ресницы слиплись, и она отчаянно старалась приоткрыть глаза. На нее накинулся пронизывающий до костей ледяной ветер. Вдруг Сирена рассмеялась. В ее скоропалительном бегстве с работы нашлись положительные стороны: на лице осталось столько косметики, кожа почти не чувствовала холода. Смеялась она недолго. Запущенное неряшливое строение выглядело так, что вряд ли в нем можно было найти хотя бы банку машинного масла. Какой уж там радиатор. И все же она с радостью укрылась от метели. Она стояла в боксе на две машины и разглядывала старомодный «бьюик», укрепленный на колодках. Кто-то уже, как видно, брался за него, но по каким-то причинам работа застопорилась. Сирена некоторое время озиралась по сторонам, тщетно ожидая, что к ней кто-нибудь подойдет, а потом отправилась к бензоколонкам. К машинам тянулись шланги, но главный распорядитель исчез. Ну и ну, подумала она. Такой наплыв выдается, наверное, раз в год, а он пошел попить кофейку. Впрочем, не стоит к нему придираться: если он работает в одиночку, то, безусловно, заслужил несколько минут отдыха от царящего вокруг безумия. Но без постороней помощи она тут ничего не найдет. Может, подождать в маленьком офисе? Нет. Там уже есть какие-то люди, а она сейчас совсем не склонна поддерживать вежливую беседу. Сирена решила вернуться к машине и тут снова увидела высокого мужчину. Теперь он выходил из комнатушки, примыкавшей к гаражу, сгибаясь под тяжестью связки цепей. Лицо у него было хмурое. – Эта связка весит чуть не тонну! – крикнул он в сторону офиса. – Если ничего не подойдет, идите и ищите сами. Из офиса выскочили две совсем молоденькие девушки и встали рядом с Сиреной, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. – Но мы даже не знаем, что искать, – жалобно пропищала та, что была поменьше ростом. Когда мужчина огрызнулся в ответ, она двинулась к нему, вызывающе покачивая бедрами. – То есть, я хочу спросить, какие цепи ставят на «камеро»? Мистер, мы с Кэти понятия не имеем, как с ними обращаться. Разве это не ваша обязанность? Мужчина бросил свою ношу на цементный пол. Он выпрямился и вытер мокрые руки о джинсы, что привлекло внимание Сирены к узким бедрам и мускулистым ногам. На нем была дорогая, насквозь промокшая куртка, а сам он оказался весьма привлекательным – темноволосый, с синими глазами, твердыми очертаниями лица и широкими плечами. Она поняла, почему девушка расправила плечи так, что «молния» на груди чуть не разошлась. И если бы Сирена не так устала от мужчин, непрерывно тянущих к ней лапы, она, пожалуй, сделала бы то же самое. – Моя обязанность? – проворчал мужчина. – Сейчас моя обязанность – вылезти наружу и попытаться предотвратить бунт. Это становится похоже на отдел выдачи покупок в день распродажи. – Он оглянулся на Сирену. – Можете мне ничего не говорить. Вам тоже нужны цепи. Знаете, если вы сами найдете, что вам нужно, я не возьму ни цента за работу. Если же мне придется их откапывать в этой слякоти, вам со мной не расплатиться – разве что вы недавно ограбили банк. Сирена открыла было рот, чтобы сказать, что ее полтора дня как уволили с работы. К несчастью, она стояла так близко к нему, что, когда он вдруг прищурил синие глаза, у нее все вылетело из головы. – Вы… – Она глубоко вздохнула. Непонятное волнение едва не прорвалось наружу. – Вы говорили, что там у вас есть еще цепи? – Хватит для того, чтобы потопить грузовое судно. – Мужчина стиснул зубы, услышав новый сигнал машины. – Уже все в порядке! – крикнул он, не обращаясь ни к кому в отдельности. – Послушайте, если вы не боитесь испортить маникюр, добро пожаловать, ищите сокровища. Немного погодя дайте мне знать, как пойдет дело. – С этими словами он круто повернулся и выскочил на улицу. Сирена сжала кулаки, слишком поздно вспомнив, что у нее на пальцах длинные острые искусственные ногти. Мужчина в промокшых джинсах покинул и ее и девушек как раз в тот момент, когда она собиралась предложить свою помощь. Упрекнуть его было не в чем. Не разорваться же ему на части. Сирена взвесила свои собственные ограниченные возможности. Можно было выслушивать жалобы и стенания девиц или сидеть в быстро остывающей машине. Вместо этого Сирена присела на корточки и взялась за почти неразрешимую задачу распутывания автомобильных цепей. Несколько минут спустя она ухитрилась извлечь именно то, что двум картинкам из модного журнала было нужно для их «камеро». Ни одна из девушек не сочла нужным пошевелить хоть пальцем – они только бросили по нескольку монет на стол рядом с кассой. Не обращая внимания на немеющие руки, Сирена вытащила цепи наружу, надела их на покрышки красной спортивной машины и отправила удовлетворенных девиц восвояси. Почему она все это делала, она и сама не знала. Может быть, для того, чтобы показать двум пустоголовым дурочкам, что нет ничего, чего бы не могла женщина, если даст себе труд попробовать. Тем временем мистер Высокий-и-Тонкий метался из стороны в сторону, как обезглавленный цыпленок. Всем от него было что-нибудь нужно – бензин, антифриз, цепи. Сирена кое-как вытерла руки и двинулась к нему, сгибаясь под порывами ветра. – Простите, – крикнула она как раз в тот момент, как взревел двигатель грузовика, – если бы вы мне показали, где искать… – Что? – прокричал он в ответ. Сирена подошла к нему поближе. – Я умею это делать. Только скажите мне, где найти… Все перекрыл сигнал автомобиля. – Найти что? – с трудом выговорил он. Ее тело скрывалось под пиджаком, вышедшим из моды десятки лет назад, тем не менее он увидел достаточно, чтобы почувствовать себя заинтригованным. Можно ли заставить волосы стоять дыбом без неимоверного количества лака? А косметики на ней больше, чем в парфюмерном отделе универмага. Ее губы двигались. Она пыталась что-то ему сказать, но то и дело над ухом ревели эти чертовы машины и грузовики. А какая разница? Его не очень интересовало, что она говорит, он просто смотрел на нее. Это Сноу-Сити, Калифорния, замороженный городишко, лежащий к северу от озера Тахоа. Здесь живут простые добропорядочные люди. Лыжники, любители азартных игр, мошенники останавливаются в нем только для того, чтобы заправиться. Ну а эта дама… Местным жителям будет, о чем посудачить. Кто-то похлопал Грейнджа по плечу. Он обернулся и увидел женщину постарше, чем его тетя Герти. Ее он тоже не слышал, но было ясно, что она, как и миллион других, требует цепи. К его несказанному облегчению и смущению, дама в допотопном пиджаке и с дыбом стоящими волосами взяла женщину за руку и увела. Грейндж следил, как они удаляются, ничего не видя, кроме длинных-длинных ног в светлых слаксах. День, который был похож на лыжника, летящего кувырком по склону, явно припас для него еще один сюрприз – приятный или неприятный, пока было трудно сказать. Если бы его коллеги в Сан-Франциско увидели его сейчас рядом с этой дамой, у них появилась бы плохая тема для обсуждения на открытой площадке любимого ресторана «Марк» в пятницу вечером. Сама не зная как, Сирена справлялась с цепями не хуже настоящего механика. Поскольку на станции работал только один голубоглазый мужчина и ему явно было не под силу справиться со всей работой, Сирена раздобыла пару кожаных перчаток и натянула их на руки, спрятав длинные ярко-красные ногти. Потом принялась рыться в массе невообразимо перепутанных цепей, выполняя требования все новых и новых заказчиков. Когда водитель грузовика поприветствовал ее залихватским свистом, она окинула его недоверчивым взглядом: если человек пытается заигрывать с женщиной, одетой в мокрые, потерявшие форму слаксы, заляпанные грязью кроссовки и допотопный пиджак, значит, с ним что-то не в порядке. Может быть, признала Сирена, все дело в ресницах. Проклятие. Хорошо бы отодрать эти дурацкие штуки, чтобы хоть видеть, что делаешь. К сожалению, в перчатках, которые ей велики, это не так-то просто. Надо было швырнуть эти идиотские ресницы под ноги Сеймору. Однако тогда ей казалось вполне достаточным заявить, что она подаст на него в суд за эксплуатацию, и гордо удалиться. – А где деньги? Сидя на корточках, Сирена подняла голову и встретила взгляд синих глаз, который совсем недавно пронзил ее насквозь. – Деньги? – еле выговорила она, в то время как зубы выбивали мелкую дробь. – Половина цепей разошлась, – указал он на кучу. – Надеюсь, вы брали за них деньги. Дядя не может себе позволить делать подарки. – Что?! – Сирена едва удержалась, чтобы не попросить его в соответствующих выражениях отправляться к очередному пыхтящему от натуги автобусу, но тут обнаружила, что рядом стоит женщина с детьми. Сирена изобразила улыбку и взмахнула смерзшимися ресницами. – Разумеется, сэр. Деньги у меня в кармане, сэр. Что-нибудь еще угодно, сэр? Он что-то проворчал. Звук, казалось, шел из какого-то загадочного места в глубине широкой, могучей груди. Потом он соизволил улыбнуться с несколько смущенным видом. – Извините. Просто сегодня все идет шиворот-навыворот. Эта работа выводит меня из себя, и еще приходится за все отвечать. Не знаю, что бы я без вас делал. – И я думаю то же самое, – ответила Сирена и, выпрямившись, вручила цепи женщине. – Но как только получу новый радиатор, я тут же уеду. – Очень жаль, но радиаторов нет. Сирена провела перчаткой по лбу и тут же пожалела о содеянном. Перчатка оказалось не только холодной и мокрой, но, теперь, скорее всего, на лбу у нее появилась полоска машинного масла. – Я не особенно удивлена, но вообще-то разве бывают станции обслуживания, где нельзя сменить радиатор? – Бывают. Например, вот эта. Это длинная история. К сожалению, сейчас нет времени ее рассказывать. Он круто повернулся и зашагал прочь, и взгляд Сирены снова остановился на джинсах, туго облегавших крепкие стройные ноги. Как он смел даже подумать, что она могла прикарманить чужие деньги! Да она прямо сейчас же в машину и… И что, Сирена Айсом? Далеко ли тут уедешь с дырявым радиатором? Футов на десять, не больше. Дав волю долго сдерживаемым чувствам, она яростно пнула ногой кучу цепей. Больно! Но, если на то пошло, ноги все равно давно уже ничего не чувствуют. Она наклонилась пощупать замерзшее колено, но в это время в офисе зазвонил телефон. Это отвлекло ее от ушибленных пальцев. Она выглянула наружу. Фигура повелителя бензоколонки едва виднелась сквозь завесу метели, а его внимание было поглощено новым клиентом. Телефон снова зазвонил, и, пожав плечами, она сняла трубку. Голос на другом конце провода принадлежал женщине. Здесь ли Грейндж Ланкастер? Решив, что Грейндж – это и есть человек в промокшых джинсах, Сирена ответила, что он занят. – Я так и думала. – сказала женщина. – А с кем я говорю? – Похоже на то, что я его новый помощник. Что-нибудь ему передать? – Да нет, пожалуй. Я хотела сказать ему, чтобы он оделся как следует, но теперь, наверное, уже поздно. Сирена снова посмотрела на Грейнджа. На нем была толстая темно-коричневая куртка с поднятым воротником, удобные резиновые сапоги. Джинсы хоть выжимай. Густые темные волосы падали на лоб. Его парикмахер пришел бы в ужас, впрочем, судя по стрижке, этот человек не жаловал парикмахеров вниманием. – Действительно, поздно. Я надеюсь, вы не ждете, что он скоро вернется домой? – О, он живет не у меня. Ну что ж, позаботьтесь о нем, пожалуйста. Хорошо? Он такой милый. Такой честный, добросовестный. Знаете ли, таких мужчин днем с огнем не сыщешь. Просто в последнее время он слишком устает. Надо же, оказывается, я должна о нем заботиться, подумала Сирена, умудрившись кое-как повесить трубку непослушной рукой. А кто позаботится обо мне? Проникнувшись жалостью к самой себе, она вышла из офиса, и ее сразу же чуть не сдуло порывом ветра. – Кто это звонил? Прежде чем ответить, Сирена поплотнее завернулась в пиджак и побрела по снегу и грязи к бензоколонке. В кроссовках хлюпала вода. – Какая-то женщина, которая считает вас совершенно замечательным. Она сказала, что я должна о вас позаботиться. – Вы? – По его губам скользнула тень улыбки. Эта быстрая усмешка сразила Сирену наповал. В последние две недели столько мужчин улыбались ей – точнее, плотоядно скалились, – что ей казалось, она до конца жизни больше не захочет этого видеть. Но эта улыбка… и мальчишеская, и мудрая, вызывающая и ободряющая. Еще одна такая улыбка, и мороз ей нипочем. – Да, так она и сказала, – повторила она, стараясь ничем себя не выдать. – Я не стала ей ничего объяснять. Кто бы она ни была, но она, кажется, приняла мое присутствие здесь как должное. – Это похоже на Герти. – Герти? – Сирена взяла деньги у водителя, которого обслуживал Грейндж. Она порылась в карманах, достала мелочь, чтобы сдать сдачу, но из-за перчаток не могла отделить десятицентовики от четвертаков. К счастью, владелец машины сам отсчитал нужную сумму. – Тетя Герти. Она делает лучшее ежевичное вино во всей округе. По крайней мере, она утверждает, что лучше его ничего не бывает. Сам я предпочитаю мартини. Несмотря на тяжелую промокшую одежду, он действительно выглядел как человек, который привык пить мартини. В костюме-тройке. Что в таком случае он здесь делает? – А я люблю вино из самбука, – призналась Сирена, решив, что ее горло, которое уже начинало болеть, все же способно издавать достаточно громкие звуки. В конце концов, они товарищи по несчастью, не говоря уж о том, что только такой же полный идиот, как она сама, мог попасть в такую передрягу. – Моя мама довела искусство изготовления самбукового вина до совершенства. Грейндж стал заливать бензин в видавший виды грузовичок. – Тогда этим двум женщинам лучше не встречаться. Тетя Герти приходит в ярость, когда подвергают сомнению ее первенство в кулинарии. – Вы не знаете мою маму. Она даже родной сестре не открыла бы своих секретов, – сказала Сирена, протирая ветровое стекло грузовичка далеко не чистой тряпкой. – С Герти то же самое. Когда она принимается за дело, то даже Гэллама выгоняет из кухни. Сирена хотела спросить, кто такой Гэллам, но в это время из вереницы машин вырвался самосвал. Долив бензин, Грейндж поспешил к нему навстречу, а Сирена быстро отступила, чтобы ее не забрызгал грязью тронувшийся грузовичок. Это было ошибкой. Она едва не налетела на пожилую пару, одетую так, словно они собрались в круиз по Карибскому морю. Женщина спросила, есть ли здесь кто-нибудь, кто может им помочь. – Мне кажется, вам следовало бы получше подготовиться. В конце концов, такая погода для вас, наверное, не новость. Сирена прикусила язык, чтобы не ответить грубостью. Ей очень хотелось спросить, всегда ли эта дама одевается в летнюю одежду, когда собирается в места, где снег не новость. Но что толку от перебранки с клиентами? Племянник тети Герти, уже взявшийся за самосвал, послал Сирене взгляд наполовину умоляющий, наполовину требовательный. – Поможете? Если вам, конечно, не слишком холодно. Вы замерзли? Замерзла? Это слишком мягко сказано. – Ерунда! – Она пожала плечами. – У меня неплохо получается. Пять минут спустя «седан» пожилой пары тронулся в путь, взметая снег, а Сирена стала обладателем первых чаевых – двух долларов. Она быстро произвела подсчет. Если так пойдет и дальше, она разбогатеет примерно через неделю после того, как замерзнет насмерть. Уже давно стемнело, когда Сирена наконец смогла передохнуть. Маленький вдруг офис опустел. Волосы, которые прежде были взбиты копной и возвышались над головой по меньшей мере на фут, повисли влажными прядями. Если косметика не текла по лицу, то только потому, что ее уже давно смыло. Слаксы стали такого цвета, которого не в силах изменить ни один стиральный порошок и которого побоялся бы любой модельер. У нее было такое ощущение, будто ее только что вынули из морозильного шкафа. Но все это было неважно. Она здесь не за тем, чтобы производить на кого-нибудь впечатление. По правде говоря, она уже и сама не знала, что она делает в этом погребенном в снегу городишке. Ей хотелось к маме, хотелось, чтобы кто-нибудь утешил ее и все исправил. Такого чувства она не испытывала уже много лет. – Я думаю, это ваше. Сирена прищурилась, по крайней мере, попыталась прищуриться. Пятно перед глазами приняло очертания мужской руки в перчатке, которая протягивала ей дохлого и очень черного паука. – Мое? – Ваши ресницы. Не стоило спрашивать, где она их потеряла и как он их нашел. Сирена подняла голову, всматриваясь в слабый зеленоватый свет от неоновой вывески станции, чтобы разглядеть лицо говорившего. – А на другом глазу еще держатся? Грейндж придвинулся так близко, что его теплое дыхание коснулось ее лица, отчего по телу, которое, как ей казалось, давно утратило чувствительность, пробежала дрожь. – Кажется, нет. Извините. – Невелика потеря. А вы… я думала, что вы… – Я закрываюсь. И кроме того, судя по виду, вас пора размораживать. – Не стану спорить, – согласилась Сирена. Может быть, эта нехитрая уловка поможет, и она снова сможет ощутить его дыхание? – А для этого надо побыстрее добраться до места. Возможно, из-за того, что ей не нужно было больше сражаться с лишним весом поддельных ресниц, Сирена обнаружила, что она без труда может разглядеть его лицо. – А что вы можете предложить? К сожалению, похоже, что единственное сухое место поблизости – это моя машина. Но вряд ли я рискну завести ее без нового радиатора. Грейндж кивнул так, словно она изрекла глубочайшую мудрость. – У меня есть идея получше. – Зубы у него стучали. – Какая? – Мое жилище. Там есть настенный обогреватель. К нему можно прислониться спиной. Как насчет того, чтобы сбежать туда? Сирена нерешительно двинулась вперед, загипнотизированная мыслью о тепле, но тут же остановилась. – А это далеко? Я не знаю, сколько смогу пройти. Грейндж показал рукой куда-то вверх. – Там. Это, конечно, не «Ритц», но сейчас сойдет что угодно, лишь бы было тепло. Сирена попробовала понять, на что он указывает, но было слишком темно. Только дрожащий свет вывески отбрасывал розоватый отблеск на снег. – Там квартира? – Во всяком случае, дядя с тетей называют это именно так. Я могу за пять минут сварить шоколад. В эту минуту Сирена отдала бы все на свете за горячий шоколад. Но ведь она совсем не знает этого человека. Он на добрых пять дюймов выше нее, а от одного взгляда на широченные плечи начинает сосать под ложечкой. Сплошные мускулы. А ветер так завывает, что, если он попытается с ней что-нибудь сделать, никто даже не услышит ее криков. Но горячий шоколад…. – Не знаю. Женщине лишняя осторожность не повредит. Он посмотрел на нее так, словно она произнесла что-то очень смешное. – В самом деле? Послушайте, не знаю, как вас, а меня интересует только возможность согреться. Достаточно ткнуть пальцем, и я рассыплюсь на ледяные кубики. Поверьте, с моей стороны вам ничто не угрожает. – Не знаю, – повторила Сирена. – Может, мне позвонить и заказать номер в мотеле? – В мотеле? А как вы думаете, где сейчас все эти люди, которые задержались на ночь в городе? – Он потопал ногами, и Сирена снова отметила про себя, какие они у него длинные и сильные. – Вот что я вам скажу. Звоните куда хотите, но не отсюда. Вы, наверное, успели заметить, что офис не отапливается. – Заметила. Он снова показал на потолок. – Вот и звоните от меня. Без единой мысли в голове от усталости Сирена поплелась за Грейнджем как бездомный щенок. Она с трудом подняла ногу на первую ступеньку лестницы, ведущей неизвестно куда, сомневаясь, что у нее хватит сил добраться до верха. – А у вас дествительно есть телефон? Грейндж кивнул и стал подниматься дальше. – Послушайте, у меня есть предложение. Если вы так боитесь за свою добродетель, я могу постоять на улице, пока вы будете звонить. Сирена оценила по достоинству эту идею и чуть было не закрыла за собой дверь, оставив его трястись от холода на верхней ступеньке, но обернулась. – Я не могу этого сделать. – Чего именно? Сирена разрывалась между желанием впустить Грейнджа внутрь, где он имел полное право находиться, и поступить так, как он предложил. – Это ваш дом. Я не могу оставить вас на улице. – Вот это, – сказал Грейндж, входя вслед за нею в дверь и клацая зубами, – самое разумное, что вы произнесли за сегодняшний день. Сирена протиснулась мимо него назад к двери, слегка задев его, и ее поразило, что это мгновенное соприкосновение через одежду обдало ее жаром. Грейндж сказал: – Телефон на стене, а справочник на полу. Я здесь ненадолго, поэтому не стал обзаводиться лишней мебелью. Звоните, а я пока включу обогреватель. Сирена с трудом справилась с книгой, а потом с телефоном. Она ни за что не смогла бы перелистнуть страницу онемевшими пальцами, если бы не карандаш, кое-как зажатый между большим и указательным. Тем же карандашом она нажимала на кнопки аппарата. Однако в ту минуту ей казалось более важным немедленно позвонить, чем браться за нечеловеческий труд и попробовать освободиться от перчаток. Управляющие всех трех мотелей в ответ на ее вопрос о свободном номере как один заявили, что она, должно быть, шутит. Разговаривая, Сирена разглядывала своего нового соседа. Ему пришлось немного поковыряться в нагревателе и постучать по нему, но наконец, с вселяющим надежду щелчком, прибор пробудился к жизни. Грейндж отступил на шаг, окинул его взглядом и покачал головой: – Как я понимаю, вам не повезло, – заметил он, когда она с грохотом уронила телефонную книгу на пол. – Да, не повезло. Но вы же меня предупреждали. Убеждая себя, что сейчас ничто не имеет значения, кроме тепла, она прижалась к обогревателю. Грейндж стоял рядом, грея спину. От его одежды уже пошел пар. Комната была не больше ее каморки в Спарксе. Он мог бы… Перестань, приказала она себе. Интуиция, а она доверяла своей интуиции, подсказывала, что с ним она в безопасности. Любой, у кого есть такая тетя, как тетя Герти, должен быть джентльменом. – Ей-Богу, никогда в жизни так не замерзала, – призналась она. – И не промокала. – Я тоже. Где вы научились надевать цепи? – Это не так уж трудно. Я думала, все умеют. – Сегодня вы убедились в обратном, – сказал Грейндж и повернулся к теплу боком. Теперь ему было лучше ее видно. Эта странная, мокрая до нитки женщина с потеками туши на щеках не могла произнести ни слова, не стуча зубами. Таких огромных серых глаз ему еще не приходилось видеть. У нее были длинные серебристые волосы, вздернутый нос и пятно от машинного масла на подбородке. Он прикинул, что она весит не более ста десяти фунтов, и при этом несколько часов подряд ворочала тяжеленные цепи, не упав в обморок. Он от души надеялся, что она не заболеет. – Не знаю, что бы я делал без вашей помощи, – признал он. – Без вас не видать бы мне дневной выручки. Я должен с вами рассчитаться. Она замотала головой и вцепилась разбухшими от воды перчатками в полы толстого пиджака. – Не нужно. Я добыла около пятидесяти баксов. Грейндж присвистнул. – Каким образом? – Чаевые. Я могла бы… – она дергала пуговицу пиджака, – могла бы зарабатывать этим на жизнь. – Не сомневаюсь. Вы не поверите, но ради этого я и приехал из Сан-Франциско. Если бы не один старый упрямец… Подождите, я вам помогу. – Грейндж протянул руку к пуговице и только тут понял, что сам тоже все еще не снял перчаток. Он зажал руку под мышкой, стараясь высовободить пальцы из намокшей шерсти. Когда это не помогло, он взял концы пальцев перчатки в зубы и сдернул ее. Сирена попробовала проделать то же самое, но ее так трясло, что зубы не сжимались. – Стойте спокойно, – приказал он. – Сейчас помогу вам выбраться из этой хламиды. Он так неуклюже сражался с тяжелой, насквозь мокрой материей, что Сирена рассмеялась. – Что тут смешного? – пробормотал Грейндж. – Делаю, что могу. – Знаю. Я не над вами смеюсь. Я просто подумала… Это похоже на какой-то новый вид стриптиза. Грейндж покосился на нее. – А что вам известно о стриптизе? – Больше, чем хотелось бы. Моя бывшая соседка… Осторожнее! Сейчас пуговица оторвется. Для меня этот пиджак много значит. Значит, вот чем занимается ее соседка. Неудивительно. Два сапога – пара. – Могу понять почему. Что это за ярлык? Париж? Потрясающий покрой. – Нечего смеяться. Эта вещь принадлежала самому главному человеку в моей жизни. Муж? Любовник? Сутенер? – Правда? Не хочется говорить, но тут сейчас будет потоп. – Грейндж взглянул на пол, где расползавшаяся лужа уже почти достигла края старого, некогда зеленого коврика. Он расстегнул верхнюю пуговицу. Сейчас эти красивые руки опустятся ниже и коснутся ее груди. Если бы ее не била дрожь, кто знает, что из этого могло бы получиться. – Подождите, – пробормотала она, – я лучше сама. Их глаза встретились. Очевидно, он прекрасно понял, чего она пыталась избежать. – Сейчас. – Грейндж, пожалуйста… – Грейндж? – Его рука замерла. – Вы знаете, как меня зовут? – Мне сказала тетя Герти. – Да? Мне тоже хотелось бы знать, как вас зовут. А то я как-то странно себя чувствую, раздевая незнакомку. Сирена назвала свое имя. Днем Грейндж показался ей таким измотанным и угрюмым. Сейчас, когда им больше не докучали своими требованиями застрявшие путешественники, она по-другому увидела этого человека. Во-первых, он явно обладал чувством юмора. Во-вторых, нисколько не растерялся в этой щекотливой ситуации. Ей пришло в голову, что он вряд ли вообще способен растеряться. Сейчас он возьмется за следующую пуговицу… Когда он именно это и сделал, Сирена опустила руки по швам. Его руки коснулись холодных твердых сосков. Она отшатнулась. – Стойте спокойно, – приказал он. – Я должен вытащить вас из этой штуки. – Он запустил пальцы внутрь, чтобы отлепить пиджак от мокрого свитера, и при этом опять провел тыльной стороной кисти по ее груди. – Иначе вы превратитесь в ледышку. Но Сирену сейчас занимали другие ощущения. – Ничего не выйдет, – выдавила она из себя. – Почему? – Вот поэтому. – Сирена подняла руки и показала перчатки. Рукава пиджака через них пролезть не могли. От этого ее жеста его руки сильнее прижались к ее груди – ощущение было приятным и волнующим. – Я чувствую себя как рождественская индейка со связанными крылышками. – Значит, надо их развязать, миледи. – Он не торопясь вытащил руки из-под пиджака. Чувствуя одновременно и облегчение, и легкое разочарование, Сирена напрягла руки, чтобы облегчить ему задачу. Спустя мгновение правая перчатка с чмоканьем соскочила с руки, за ней левая. Когда она встряхнула их, что-то длинное и красное шлепнулось в лужу под ногами. Грейндж уставился на продолговатый искусственный ноготь и покачал головой. – Он ведь не настоящий, правда? – Конечно. Такие длинные ногти отрастить нельзя. – Неужели они могут кому-то понадобиться? Разве можно что-нибудь делать с такими чудовищными нашлепками? – Это вопрос практики. – Внимательно следя за каждым своим движением, Сирена высвободила плечи из ветхого одеяния, которое упало на изрядно потертый линолеум. И сразу же пожалела об этом. Усыпанный блестками свитер с глубоким вырезом, который она надевала на работе, обтягивал тело, словно приклеенный к коже. Казалось, соски вот-вот прорвут тонкую материю. – Я имею в виду, – поспешно продолжала она, – моя работа, то есть предполагаемая работа… словом, таков был имидж. – Она приподняла руки, стараясь прикрыть грудь. Грейндж взял ее ледяные руки и повернул их так, чтобы было видно семь оставшихся ногтей. Потом он перевел взгляд на ее подбородок, неторопливо осмотрел мягкий, облегающий свитер, мокрые слаксы. – Кажется, вы хотели рассказать мне о работе. |
||
|