"Ричард Сэпир, Уоррен Мерфи. Адский расчет ("Дестроер" #96)" - читать интересную книгу автора

услышал он ледяной голос.
- Кто здесь?
- Но потом показал, на что способен. Ты вошел как западный человек, но
спас свою жизнь так, как это умеют делать только на Востоке. Ты обрел
равновесие, и уже ничто - ни чувство вины, ни чувство стыда - не властно над
тобой.
- Чиун, - произнес Римо и выпрямился в полный рост, - я ничего не
понимаю. Я слышал биение сердца, но это было отнюдь не твое сердце! Я не
узнал его.
- Я тоже не узнал человека, которого я швырнул, как мешок картошки. Это
был не тот Римо, которого я учил, - отозвался Чиун. - Но я узнал того Римо,
который сделал свое тело невесомым.
- Ты изменил биение сердца.
Чиун кивнул:
- Верно подмечено.
Чиун устремил на него непроницаемый взгляд. Он сцепил руки в замок на
запястьях, и ладони скрылись под широкими рукавами тигрового кимоно.
В центре комнаты были расстелены два татами. Чиун указал на них острым
подбородком:
- Если ты присядешь, я посижу вместе с тобой.
Римо колебался.
- Я хочу побыть один.
- Ты приехал сюда, потому что думал, твой учитель настолько глуп, что
бросится искать тебя на краю света.
- Я не приехал бы сюда, если бы знал, что ты выследишь меня здесь.
- Я не жду благодарности от неблагодарного, но вправе рассчитывать на
признание своей прозорливости.
Римо скрестил на груди руки:
- О'кей, ты меня опередил. Большое дело!
- Я всегда буду опережать тебя, Римо. И это очень большое дело. А
теперь присядь.
Римо с угрюмым видом подошел к своему татами. Чиун сделал то же самое.
Они синхронно скрестили ноги и опустились на татами, приняв классическую
позу лотоса. Они сидели совершенно неподвижно, как изваяния, выпрямив спины
и подняв головы, устремив друг на друга ничего не выражающие взгляды -
мастер Синанджу и его верный ученик и наследник. Две культуры, две
цивилизации с разным пониманием своей ответственности перед миром.
- Великая скорбь, подобно жестокому ворону, вонзила свои когти в твое
сердце, сын мой, - начал Чиун.
Римо опустил голову:
- Я убил невинного человека. Практически на глазах его семьи.
Кореец печально кивнул:
- Да, это трагедия. И для них, и для тебя.
- Как бы я ни хотел, уже ничего не исправишь.
- Мы несем смерть. Если мы наносим удар, то смерть неотвратима.
- Не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова...
- Скорбеть?
- Нет. Убить.
Чиун наморщил пергаментный лоб:
- Ты не убиваешь. Убить может любой дурак. Убивают неопытные новички.