"Ричард Сапир, Уоррен Мерфи, Эд Хансбургер. Седьмой камень (Дестроер)" - читать интересную книгу автора

- В нем вы не будете привлекать внимание, - сказал Смит, высаживая
Римо в нескольких кварталах от Белого Дома.
Пресс-конференция проходила в Розовом саду. Президент хотел объявить о
самом удачном квартале в истории деловой жизни страны. Уровень безработицы
пошел вниз, инфляция тоже. Зато на лицо был рост промышленного производства.
У бедных американцев появилось больше реальных доходов и они веселее тратили
их, улучшая тем самым благосостояние других американцев. Собственно говоря,
только одна, десятая процента населения находилась в стесненных
обстоятельствах - невероятно низкая доля, такое неслыханное процветание до
сих пор не достигалось еще ни одной цивилизацией.
- Мистер президент, а что вы делаете для нуждающихся?
Таков был первый вопрос. Второй журналист поинтересовался, почему
президент с таким черствым равнодушием относится к этому скромному
меньшинству - одной десятой процента. Может, причина этого в том, что их
так мало и они беззащитны?
Следующий вопрос: не считает ли президент, будто наличие этой десятой
части процента само по себе доказывает, что уповать на свободное
предпринимательство слишком жестоко и бессердечно, а также свидетельствует о
необходимости новый государственных программ помощи неимущим, а иначе в
глазах всего мира Америка предстанет в качестве страны с жестокой
диктатурой?
Был ли когда-нибудь господин президент в числе этой десятой части
процента?
В течение двадцати минут все вопросы касались исключительно пресловутой
одной десятой процента неимущих, пока наконец президент не объявил, что у
него имеется конкретный план по искоренению этого зла. Тогда
корреспондентский корпус перешел к внешней политике. Президент упомянул
новый мирный договор, заключенный при непосредственном участии Америки, этот
договор положил конец тридцатилетней приграничной войне в Африке. Тут
вопросов не последовало.
Римо следил за президентом, следил за его окружением. Он чувствовал,
что президент нервничает. Он несколько раз смотрел на часы. Тут же
последовал вопрос, не сломаны ли часы господина президента и каким образом
эта поломка связана с его президентством.
Римо тоже глянул на часы. Два часа дня настали и минули. Никто не
пошевелился. Ничего не произошло, и президент объявил пресс-конференцию
законченной после последнего вопроса: не думает ли господин президент, что
десятая часть процента, которой столь легко пренебрегают, что эти неимущие
люди просто выпали сквозь дыру в страховочной сетке общечеловеческого
участия, и не проистекает ли эта неудача его правления из того же источника,
что и поломка президентских часов?
- Нет, - ответил президент, и улыбка его на этот раз была гораздо
веселее, потому что на часах уже значилось два часа пять минут пополудни.
Когда же президент отвернулся, из-за камеры вдруг выскочил человек с прямыми
черными волосами и малазийским темнокожим лицом, неизвестный сжимал в руке
кинжал и вопил:
- Смерть тебе! Смерть тебе!
Появление этого человека было неожиданным. Секретная служба,
ошеломленная внезапным нападением со стороны прессы, растерялась, и Римо
понял, что убийца со своим кинжалом доберется до подиума в Розовом саду