"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Последний оплот (цикл Дестроер)" - читать интересную книгу автора

- Но Дева Мария и Иисус Христос происходили из рода Давидова, -
напомнил Римо.
- Что с того? - отозвался Чиун. - Они были бедняки. Благородной
крови, но бедняки. Вот что бывает с родом, который не желает должным
образом использовать ассасинов.
- Что бы ты ни говорил, - упорствовал Римо, который был воспитан
монахинями в приюте, - лично я очень даже люблю Иисуса и Деву Марию.
- Естественно. Ты ведь предпочитаешь веру знанию. Если бы все были
такие, как Иисус Христос, мы бы в Синанджу умерли с голода. Кстати, раз ты
такой поклонник Девы Марии, ты отослал его?
- Что?
- Письмо Норману Лиру, Норману Лиру.
- Пока нет.
Самолет наконец получил разрешение на посадку и стал медленно
снижаться. Стюардесса закончила свой монолог:
- Израиль процветал как нация пастухов и земледельцев, торговцев и
воинов, поэтов и ученых.
- И скупцов, - добавил азиатский голос с одного из задних мест.
Римо удалось убедить Чиуна в целях простоты передвижения ограничиться
лишь двумя из четырех лакированных сундуков.
Поэтому Римо пришлось затаскивать в автобус "Аэропорт - Тель-Авив"
только два сундука, поскольку старик кореец наотрез отказался поместить их
на крышу, вместе с багажом других пассажиров. Когда ему предложили сдать
багаж, он только фыркнул:
- Багаж! Багаж? Неужели золотые пески - всего-навсего пыль? А
кудрявые облака - дым? А голубые небеса - черная бездна?
- Ну хватит, - устало произнес Римо. Он сидел, зажатый двумя
прыгающими чемоданами, а старый автобус пробирался по извилистым улочкам
предместий Тель-Авива.
Чиун сидел позади Римо. Только они двое сидели ровно, в то время как
прочие пассажиры подпрыгивали вверх и вниз вместе с сундуками Чиуна.
- Да, тут все пришло в запустение, - проворчал Чиун, глядя в окно.
- В запустение? - удивился Римо. - Ты только посмотри хорошенько.
Всего несколько лет назад тут была пустыня. Пыль и песок. А теперь -
плодородная земля, жилые дома.
- Во времена Ирода здесь стояли дворцы, - пожал плечами Чиун.
Римо оставил реплику без ответа и уставился в окно. Правда, чемоданы
прыгали и мешали наслаждаться пейзажем, но, так или иначе, ему удалось
составить себе хотя бы представление о том, что такое Тель-Авив.
Разговоры на иврите смешивались с ароматом только что поджаренных
кофейных зерен и звуками американского рок-н-ролла. Выкрики арабских
торговцев сочетались с запахом оливкового масла, на котором что-то
жарилось, и вареной кукурузы, которую готовили тут же на жаровне.
С другой стороны автобуса донеслось нестройное пение хором - мимо
проехал военный грузовик с солдатами. То здесь, то там раздавались
оживленные словесные перестрелки: из-под навесов уличных кафе, из дверей
ресторанчиков, из-за столиков кофеен, расставленных прямо на тротуаре, из
заполненных покупателями книжных лавок. И повсюду - большие вывески на
иврите. Автобус проехал по набережной, за которой раскинулась бирюзовая
морская гладь, углубился в белые пыльные лабиринты новых жилых кварталов.